– Он врет, – уверенно заявил Тонк Ушен.
– А то я не вижу! – хмыкнула Кайлина. – Бикс никогда не умел врать! Не спорю, погонщик он хороший, но лжец – слабоватенький.
– Тебе-то откуда знать? – проворчал я. – Неужели я хоть раз в чем-нибудь тебя обманул?
– Повторяю, ублюдок: где твой подельник? – сострожилась майор Лэнс, оставив мой вопрос без ответа. И для пущей убедительности наступила ботинком мне на коленную чашечку. Ту самую чашечку, которую мне чуть не сломали в велланском баре «Крылья вечности», где мы с Кайлиной и познакомились. К ней привязалась компания каких-то подонков, а я, как истинный храбрец, вступился за прекрасную даму. Как выяснилось позже, во время суда надо мной, тот инцидент был полностью подстроен, а колено Торки Биксу отбили исключительно для правдоподобия. И как после такой вопиющей несправедливости не разувериться в честности женщин?
– Полегче, ты, с-с-с… сумасшедшая! – скривился я от боли. – Говорю же: удрал я! Что непонятно? В окрестностях Агальвира Гробура должны были дожидаться приятели. Вот я и подумал, что привезу желтобрюхого на ту встречу, а брайхорнцы меня там и шлепнут, как ненужного свидетеля. Поэтому и смылся. А ящер пусть пешком дотуда добирается! Я свое слово сдержал – довез герцога до границы живым и здоровым. А дальше, как и договаривались: каждый сам за себя.
Бедное, несчастное мое колено! Если какой части моего тела сейчас и страдать, то только бессовестно врущему языку. А колени в его грехах абсолютно не виноваты! Но попробуй объяснить Кайлине эти тонкости. Еще и до языка доберется! Который, между прочим, она тоже не должна забыть, поскольку имела с ним куда более тесное знакомство, чем с коленями Молниеносного Бикса… Впрочем, эти подробности уже не имеют отношения к делу.
– Почему ты прилетел в Бэйторн, недоношенный сын женщины легкого поведения? – поинтересовался капитан Ушен, не осмелившийся произнести всуе оскорбительное для его слуха «сучий выродок». По правилам перекрестного допроса, Тонк начинал параллельно дознание. Теперь держи ухо востро: начнут ловить на нестыковках и переспрашивать по-разному об одном и том же.
– Хотел пересидеть недельку, пока не уляжется суета! – выпалил я. Ну если и эта правдивая со всех сторон версия покажется вам, господа законники, ложью, тогда не знаю, как вы вообще друг другу доверяете.
– С двумя сухарями и ломтиком сыра? – удивился цверг, кивнув на оставленные у костра объедки. Очевидно, перед тем как меня разбудить, «биксоловы» успели провести беглый обыск нашего лагеря. И поскольку Гробур утащил с собой компрометирующую его сумку с «кислым» и замел следы, полицейские не обнаружили здесь, кроме сухарей и сыра, больше никаких продуктов.