– М-да, – тяжело вздохнула Кира. – Выходит, их все-таки двое! Один бородатый то ли таджик, то ли узбек. А второй – высокий и седовласый.
– Негусто у нас с приметами.
– Почему же? Колоритная парочка.
– Да. При условии, что они ходят вместе. А что-то мне подсказывает, что если даже между этими двумя и существует связь, то они ее тщательно скрывают.
Девушки судили и рядили по-всякому, пока Кира не вспомнила:
– Да! Оленька! А что это был за конверт?
– Что?
– Ну, ты по телефону сказала, что нашла ценный конверт со снеговиком.
– А-а-а... Да! Но не конверт там был ценный, а само письмо! Знаете, что там было? Это писала свекровь самой Альбины! Бабушка Тимура! По отцу!
– Значит, у Тимура все же был отец?
– А как же! Он у него и в метрике записан.
– Ну, знаешь, иногда в метрике от балды какое-нибудь имя пишут. Чтобы лишних вопросов к ребенку не возникало. Конечно, не просто так, а за определенную мзду.
– Впервые о таком слышу, – отрезала Оленька. – И мой Тимур не какой-нибудь там незаконнорожденный! У него имелся и отец, и мать. Только...
Тут она запнулась, явно колеблясь и не зная, говорить недавно открывшуюся ей позорную тайну или лучше утаить?
– Оленька, случилось убийство, – вкрадчиво напомнила ей Кира, верно поняв колебания Оленьки. – Если ты узнала что-то ужасное из прошлого Альбины, немедленно расскажи. А то как бы следующей жертвой не стала ты сама или твой Тимур.
Оля глубоко вздохнула и сказала:
– Да в общем-то ничего такого особенного. Тимур никогда и не знал этого человека. И как это может ему повредить? Да никак!
– Оленька, что за тайну ты узнала? Не тяни!
– Ну, хорошо! Скажу вам, скажу...
И набрав в легкие воздуха, Оленька выпалила:
– Просто отец Тимура сидел.
– Сидел? В смысле сидел? В тюрьме?
– Да. В тюрьме. Попал туда еще до рождения Тимура. И свекровь упрекала Альбину в жестокости.
– А ты можешь вспомнить дословно, что она ей говорила?
– Ну... Постараюсь. Свекровь писала Альбине: «О каких еще деньгах ты смеешь меня спрашивать, если по твоей вине мой сын оказался за решеткой? Сама ты сбежала из нашей семьи. Это из-за твоей жестокости и черствости мой бедный мальчик был вынужден терпеть ужасные лишения!»
– А дальше?
– Дальше дословно не помню. Но все в том же духе. Что Альбина последняя сука. И никаких денег она от родителей своего мужа не получит! И вообще, особых денег у них нет.
– И все? – разочарованно переспросила Леся. – Ерунда какая-то! А письмо старое?
– На конверте был год рождения Тимура.
– Ах, вот как! Интересно, а за что сидел отец Тимура? И не связано ли бегство Альбины с этим обстоятельством?