Мехта подкрутила другой регулятор, снова нахмурилась, повернула обратно.
- Адмирал Форкосиган.
«Ах, любимый, будем верны друг другу…» Борясь с усталостью, Корделия попыталась сосредоточиться на голубом мундире Мехты. Да, если она начнет бурить здесь свою скважину, у нее просто гейзер забьет… Скорее всего, она уже знает об этом - вон опять кинулась что-то записывать…
Мехта бросила взгляд на хронометр и подалась вперед с возросшим вниманием:
- Давайте поговорим об адмирале Форкосигане.
«Давайте не будем», - подумала Корделия.
- А что?
- Вы не знаете, он много работает с разведкой?
- Не думаю. Кажется, в основном он занимается тактическим планированием в генштабе, если только… если только его не посылают в патрулирование.
- Мясник Комарра.
- Это гнусная ложь, - не задумываясь, брякнула Корделия и сразу же пожалела об этом.
- Кто это вам сказал? - спросила Мехта.
- Он сам.
- Он сам. Ага.
«Ты у меня еще получишь за это «ага»… нет. Сотрудничество. Спокойствие. Я совершенно спокойна… Скорей бы уж она докурила или затушила эту штуку. От дыма глаза щиплет.
- Какие доказательства он вам предоставил?
«Никаких», - только сейчас сообразила Корделия.
- Наверное, свое слово. Слово чести.
- Довольно-таки эфемерное подтверждение. - Она сделала еще одну пометку. - И вы поверили ему?
- Да.
- Почему?
- Это… согласовалось с впечатлением, сложившемся после знакомства с ним.
- Кажется, вы целых шесть дней находились у него в плену во время той экспедиции?
- Совершенно верно.
Мехта рассеянно постучала по столу световым пером и задумчиво хмыкнула, глядя сквозь Корделию.
- Похоже, вы твердо убеждены в правдивости этого Форкосиган. Вы не допускаете мысли, что он когда-либо лгал вам?
- Ну… да, в конце концов, я же вражеский офицер.
- И все же вы безоговорочно верите его утверждениям.
Корделия попыталась объяснить:
- Для барраярца клятва - нечто большее, чем просто смутное обещание, по крайней мере для людей старого типа. Господи, да у них даже все правление на этом основано: клятвы верности и все такое прочее.
Мехта беззвучно присвистнула:
- Так вы уже одобряете их форму правления?
Корделия неловко поерзала.
- Ну, не то что бы… Я просто начинаю немного понимать ее, вот и все. Должно быть, это очень сложный механизм.
- Так по поводу этого «слова чести»… Вы верите, что он никогда не нарушает его?
- Ну…
- Значит, нарушает.
- Да, я была тому свидетельницей. Но это далось ему дорогой ценой.
- Значит, он нарушает клятвы за определенную плату.
- Не за плату. Я сказала «дорогой ценой».
- Не улавливаю разницы.
- «Плата» - это когда вы что-то получаете. «Цена» - когда что-то теряете. Там, при Эскобаре, он потерял… многое.