— Вот, значит, как, — сказала я негромко.
«Я ведь тебе доверяла, Лелья… — пронеслось в голове. — Ты была для меня чем-то большим, чем просто служанка, красивая рабыня. Но ты меня предала, моя рыжая красавица, а предательства я не прощу никогда. Особенно тебе».
Я сделала еще один шаг вперед и коротко, наотмашь, ударила Лелью по щеке. Девчонка отлетела в угол, неуклюже села на пол, платье задралось выше колен, только Лауринь уже не вздыхал. По-моему, он вообще дышать боялся.
— Значит, тебе захотелось любить мужчин? — спросила я. — Красивых, щедрых? Что ж, я исполню твое желание, это несложно. Капрал!
— Да, госпожа Нарен! — Капрал протиснулся мимо лейтенанта и вытянулся передо мной. Кажется, у него даже тени сомнения не возникло в том, что я имею право ему приказывать.
— Возьмите эту девицу, — кивнула я на Лелью. — Хотя я сомневаюсь, что ее можно так называть… Так вот, возьмите ее, отвезите в порт и продайте в какой-нибудь бордель побогаче. Хотите, торгуйтесь, хотите, даром отдайте. Что заплатят — все ваше. Можете хоть нищим раздать, хоть пропить, мне все равно. Выполняйте.
— Как прикажете, госпожа Нарен, — произнес изрядно огорошенный капрал и двинулся было вперед, но тут вмешался, набравшись храбрости, лейтенант:
— Госпожа Нарен, позвольте, я сам…
— Не позволю, — отрезала я. — Стойте, где стоите, лейтенант, лично вас никто ни о чем не просил.
Капрал, сочувственно покосившись на свое лопоухое начальство, прошел вперед, легко поднял Лелью на ноги.
— Ну, пошли, красавица! Пошли, пошли…
Лелья вывернулась, метнулась ко мне, хотела схватить за руку — я отшатнулась, как от заразной.
— Фло!… — выкрикнула она. — Фло, не надо!… Не делай этого, Фло!
— Уведите ее, капрал, — устало велела я. — Мне надоел этот балаган.
— Госпожа Нарен! — как всегда, вовремя, встрял Лауринь. — Может быть, не надо? Вы же видите, она раскаивается, и…
— Лейтенант, не надо указывать мне, как поступать с моей собственностью, — холодно сказала я. — Капрал, почему вы все еще здесь?
— Это жестоко! — выпалил Лауринь, уставившись на меня. Глаза у него, как выяснилось, были темно-серые, в пушистых длинных ресницах. И чудовищно наивные. Кошмар, просто кошмар…
— Почему? — поинтересовалась я, открывая шкафчик и доставая оттуда пузатую бутылку зеленого стекла. Вопли Лельи раздавались уже с улицы, соседи, надо думать, наслаждались бесплатным представлением. — Ей хотелось жить весело, любить красивых щедрых мужчин… Теперь всего этого у нее будет в избытке: и веселья, и мужчин. Не ручаюсь, правда, что все будут красивыми, но наверняка щедрыми. В этих портовых борделях такие расценки…