— Ну что ж, с вами все ясно, — произнесла я. — Давайте поговорим о господине Шлоссе. И не только о нем. Что вы можете рассказать о его жене?
— Малене? — невольно вздрогнул Эрих. — Ну…
— Господин Шлосс сказал, что вы были в нее влюблены, — заметила я.
— Причем тут это?! — дернулся Эрих.
— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, — сухо сказала я. — Я, напомню, являюсь независимым судебным магом, и не обязана объяснять свои действия либо вопросы никому, за исключением нанимателя и Совета Коллегии магов.
— Простите… — выдавил Эрих, я явно напугала его резкой сменой тона. Впрочем, ему достало ума не обидеться. — Я просто не ожидал… Ну да, и это даже не тайна — я был влюблен в Малену… Ее все любили. Ее нельзя было не любить…
— Вы не рассчитывали на взаимность?
— Да что вы… — Эрих нервно рассмеялся. — Я же был вдвое моложе нее, и потом, она любила дядю Верена. Нет, я ни на что не надеялся. Просто радовался, что она есть. Малена была нашим солнцем… А потом, — он прикусил нижнюю губу, — потом это солнышко закатилось… Госпожа Никс, возьмите, пожалуйста, вон ту папку, с серыми лентами. Посмотрите, а я пока расскажу…
Я перебирала рисунки и слушала Эриха. На рисунках была Малена Шлосс. Малена, Малена, Малена, то одна, то с детьми, то с мужем, веселая, задумчивая, рассерженная, но никогда — печальная. Я уже поняла — это была женщина редкостно жизнелюбивая и сильная характером. Должно быть, они со Шлоссом составляли отличную пару…
Эрих негромко рассказывал все, что помнил, а помнил он немало, и я убеждалась в правильности своих выводов. Но больше, чем давно покойная Малена Шлосс, меня интересовал ее супруг. Встречаются же такие люди — и не по одиночке, а вот так, парами… Шлосс в самом деле обожал жену и не забыл ее, похоронив. Помнил, любил, печалился, но не позволил светлой печали перерасти в черную тоску и отравить жизнь себе и детям. Да, в доме все осталось, как было при Малене, но он не стал пыльным склепом, предназначенным лишь для того, чтобы хранить память о покойной хозяйке. Да, Шлосс не женился во второй раз, не желая предавать память жены, но не стал женоненавистником… При жизни Малена Шлосс была светлым человеком, такой она осталась и после смерти. И понятно, в общем-то, почему Шлосс пригрел Эриха — не просто как сына старого друга, но и как человека, знавшего, помнившего и любившего Малену… Должно быть, Шлоссу было очень одиноко в большом старом доме, в особенности когда выросшие дети разъехались кто куда. Эрих же всегда оставался с ним…
— Теперь я, кажется, могу понять, почему господин Шлосс не вполне доверяет Илане, — заметила я, когда Эрих остановился перевести дыхание. Шлосс привык к искренности в словах и поступках, и игра Иланы, пусть даже превосходная игра, не могла не насторожить его. — Но я до сих пор не понимаю другого: зачем бы ей мог понадобиться весь этот спектакль?