Что до Иланы и Далли, их судьба меня мало интересовала. Несколько лет заключения — вот все, что им грозило, больше за мошенничество и хранение боевых артефактов не дают. Хотя… с учетом того, что им известно… Полагаю, на волю они выйдут еще не скоро, если вообще выйдут. Но это уж совсем не мое дело…
… Шлосс встретил меня у дворцовых ворот.
— Я хотел бы еще раз поблагодарить вас, госпожа Нарен, — сказал он. — Кто бы мог подумать… Все началось с привидения, а закончилось делом государственного масштаба…
Я только улыбнулась.
— Ах да, чуть не забыл, — спохватился Шлосс и протянул мне какой-то сверток. — Эрих просил передать вам вот это…
Я развернула плотную оберточную бумагу — под ней таился рисунок, изображающий… меня. Хм… На портрете я получилась несколько привлекательнее, чем являюсь на самом деле. Должно быть, Эрих все-таки не удержался и приукрасил действительность. Впрочем, моя кривая улыбка (тоже семейная черта) ему удалась на славу.
— Передайте Эриху мою благодарность, — сказала я. — Очень мило с его стороны.
Шлосс кивнул и собрался было уходить, но неожиданно вернулся.
— Госпожа Нарен, — произнес он. — Я хотел бы узнать: вы не возражаете, если я опишу эти события в своей новой книге?
— Никаких имен, — предостерегла я. — И никаких упоминаний об этом месторождении.
— О, конечно, — взмахнул руками Шлосс. — Да и потом, я же известный выдумщик, никто не примет это всерьез! А охотиться мошенники будут, скажем, за спрятанным в подземельях под старинными имениями кладом…
«Что ж это за подземелья такие, — подумала я, — что простираются на несколько дней пути?» Впрочем, зная фантазию Шлосса, я могла с уверенностью сказать, что книга получится более чем занимательной.
— Пишите, — сказала я. — Только сделайте милость, позвольте мне быть первым читателем. Я хочу иметь возможность исключить любые намеки на реальные события.
Шлосс клятвенно заверил меня, что я увижу рукопись первой, с чем и отбыл в свое имение, а я отправилась домой.
Дома на столе для корреспонденции меня ожидала записка от деда, гласящая, что ежели мне впредь придет в голову оповестить престарелого родственника о своих планах, то пусть я делаю это лично, а не присылаю какого-то недоумка в гвардейской форме, который двух слов связать не может, не говоря уж о том, чтобы ответить на дедовы вопросы. Я только усмехнулась. Бедный Лауринь! Похоже, попался деду под горячую руку, тот по привычке учинил ему натуральный допрос, а Лауринь, конечно, ничего не знал сверх того, что я ему соизволила сообщить. Вот уж точно, попал, словно кур в ощип…