Он почувствовал, что вокруг него кипела жизнь. Кто-то куда-то полз, кто-то добывал себе пищу, кто-то пытался построить для себя жилище. И эти кто-то были маленькими хрупкими существами. И повсюду их было великое множество. Он задумался над тем, кого успел почувствовать. Кто они, его неожиданные соседи. Догадался сразу. Насекомые. Но среди них, крошечных, юрких и чужих, он чувствовал и других существ намного массивнее. Они отличались от насекомых. Совершенно другие. Они копали туннели в разные стороны, искали путь к пропитанию. Кроты. Догадался он. Насекомые и кроты окружали его. Значит, он находился под землей. И, судя по всему, его похоронили заживо. Он вспомнил, что больше не нуждался в дыхании, и поправил себя. «Просто похоронили».
Он пошевелился вновь, проверяя, может ли избавиться от пут. Но ничего толкового не получилось. Он, словно куколка в коконе, еще не был готов к тому, чтобы вылупиться бабочкой. Но и лежать под землей, ждать, пока твой персоной заинтересуются черви, подземные мухи и прочие хищные твари, он не мог. Перспектива не вдохновляла, но холст прочно удерживал его в позе «смирительная рубашка».
Судя по всему, его похоронили недавно. Иначе холст, в который его завернули бы, начал тлеть и был бы податлив, точно неверная жена. Если бы холст хоть чуть-чуть подгнил бы, он смог бы его порвать. Только чуть-чуть.
Какое-то время он лежал, не шевелясь, настойчиво думал о гниющей ткани. А потом попробовал согнуть руку в локте, и, о чудо, ткань треснула. Образовалась дырка, за которую он уцепился, и порвал на себе саван. Высвободив вторую руку, он занялся распутыванием головы. И в этом преуспел.
Почему ткань еще некоторое время назад была твердой, а потом порвалась. Неужели из-за того, что он думал о гниении, сгнила тряпка. Как его мысли смогли стать реальностью. Он разложил саван силой мысли. Разве такое доступно мертвецу. Простому мертвецу.
Земля, твердая, промерзшая, отколупывалась кусками. Не крошилась под пальцами, а ломалась пластами, будто глина. Сыпалась на лицо, попадала в рот и в нос. Но он не обращал на временные трудности внимания. Главное – откопаться, а если при этом придется нажраться земли, ничего страшного в этом нет.
Скопив силу, он ударил рукой в застывшую землю над собой.
И снова. И снова. И снова.
Кусками выламывая землю, он отодвигал ее в сторону, протискиваясь наверх. Метр за метром наверх. Он полз вперёд, уподобившись змее. И вот цель уже близка. Рука пробила последний пласт земли над головой и зачерпнула воздух. Последнее усилие, и он освободился.