Он был не в состоянии больше оставаться дома и поехал на такси в Булонский лес, где бесцельно прохаживался, наблюдая за играющими детьми и рассматривая плакаты на киосках с афишами концертов и представлений в цирке. С опущенной головой Ферди шел по песчаным дорожкам, не замечая красоты осенних деревьев вокруг. Он не чувствовал холодного ветра, который налетел откуда-то, и не заметил, как солнце скрылось за грядой серых облаков.
Жизнь без Лоис показалась ему бесцветной. Ферди жил ее письмами и их встречами в Париже. Если он и говорил себе, что сможет довольствоваться лишь дружбой, то только потому, что Лоис не желала ничего большего. Но ее болезнь настолько вошла в жизнь Ферди, что едва ли имела значение. Кроме одного. Он больше не держал ее в своих объятиях. В прошлом они были страстными любовниками, а сейчас стали просто друзьями. И когда Лоис в конце концов заговорила о прошлом, ему больше не хотелось притворяться.
У небольшого открытого кафе Ферди тяжело опустился на деревянное складное кресло с зелеными перекладинами и провел рукой по волосам.
— Виски, — заказал Ферди, неожиданно почувствовав холодный ветер. На маленьких зеленых стульях сидели еще несколько посетителей. Одинокие люди. Человек в темном плаще читал газету, еще один — молодой, смотрел прямо перед собой, поглощенный своими мыслями. Ферди резко отодвинул спой стул. Какой же он дурак! Чертов дурак? Он пытался восстановить их разрушенные отношения, не осмеливаясь заглянуть в прошлое. Их было двое, переживших ту катастрофу и выживших после нее. Ему повезло, что у него была Лоис, которую он любил. И нельзя потерять ее вновь.
Эмилия и Жерар были удивлены, что Лоис вернулась так скоро. Она прилетела вместе с Миц на самолете из Нью-Йорка, и, несмотря на утверждение, что счастлива снова видеть их, выглядела несчастной, а они не могли понять, что случилось.
— Это все ее молодой человек — Ферди, — сказала им Миц. — Они долго переписывались и виделись изредка в Париже. Но что-то очень огорчило ее на этот раз, хотя она не говорит об этом.
Прошла неделя, а Лоис была все так же молчалива и грустна. Она улыбалась и старалась быть любезной, но они чувствовали, что ей дается это с усилием. Но на все вопросы она отвечала, что все в порядке.
Когда однажды утром Ферди фон Шенберг появился в дверях их дома и сказал, что прилетел увидеться с Лоис и должен срочно поговорить с ней, они приветствовали его с облегчением.
— По крайней мере дело сдвинется с мертвой точки, — сказала Эмилия, прячась за дверью в комнату Лоис, — в хорошую или плохую, но сдвинется.