Леони знала, что это была правда. Лоис изменилась. Она стала мягкой, милой, гордилась своей любовью к этому человеку. И если он смог изменить ее своенравную внучку, это говорило о многом.
— Хорошо, — сказала она, положив свою лопатку и снимая садовые перчатки, — я познакомлюсь с ним.
— О, бабушка, бабушка, спасибо! — Переполненная счастьем, Лоис порывисто обняла Леони.
— Дай мне пять минут, — взмолилась Леони, когда Лоис потащила ее к вилле, — только вымою руки и поправлю волосы.
Пич внимательно смотрела на высокого молодого человека, который одиноко стоял в ожидании у высоких окон гостиной. Безусловно, он был красив, — высокий и светлый, как волшебный принц из ее старых сказок. Может быть, он поцелуем пробудил Лоис от сна, который длился несколько сотен лет, и хочет жениться на ней.
— Вы, наверно, Пич? — спросил Ферди с улыбкой. — Я все знаю о вас.
— О! Что же вы знаете? — подозрительно спросила Пич. Она надеялась, что Лоис ничего не говорила ему о ноге. Пич не хотела, чтобы кто-то знал об этом.
— Она говорила, что вы удивительно хорошенькая и очень взрослая для своих лет, и я вижу, что она, безусловно права.
Пич вспыхнула. Конечно, папа и Джим тоже думали, что она хорошенькая, но это было совсем другое.
— Где вы живете? — спросила она, садясь на выступ окна рядом с ним.
— В замке на Рейне.
— В замке! — выдохнула Пич.
— А иногда в особняке в большом городе Кельне. Здесь, во Франции, я временно живу в Реймсе.
— А я жила в Америке, — оправилась от смущения Пич. — Я еще помню ее немного.
— Да, я тоже думаю, что все еще немного помню замок. Это было давно.
Пич с сочувствием посмотрела на него.
— Ферди! — Лоис ворвалась в комнату. — О, Ферди, бабушка будет здесь через минуту. Она хочет познакомиться с тобой. Как это чудесно.
Ферди знал о беспокойстве Лоис, что бабушка не примет его, и боялся, что она не одобрит выбор внучки. У Лоис с бабушкой были очень близкие отношения. Однажды она сказала, что бабушка — ее совесть. «Спасает меня, когда я тону, и помогает мне удержаться на плаву. Без нее, думаю, я бы уже погибла». Раны Лоис были очень глубоки. Он смотрел в сторону раздавшихся по мозаичному полу легких шагов Леони. Ее волосы были гладко зачесаны назад, и от нее исходил какой-то нежный, хорошо различимый аромат.
— Бабушка, это Ферди фон Шенберг.
Леони взглянула на интересного светловолосого мужчину, стоявшего перед ней. Он так напоминал Руперта, что это показалось плохим предзнаменованием. И тем не менее это был не Руперт, это был поклонник Лоис, ее возлюбленный. Совершенно очевидно, он обожал ее внучку. Леони сказала самой себе, что было бы несправедливо омрачать тенью своего прошлого или горечью войны счастье двух таких людей. Она хотела бы дать им свое благословение, хотя один Бог знал, сколько им придется ждать, прежде чем пожениться. Леони молилась, чтобы ожидание Лоис не окончилось тем же, что случилось с ней и Рупертом, и чтобы скорее наступил мир.