Он знал их сильные и слабые стороны, точно знал, кого лучше всего послать в разведку, кого - стрелять из укрытия, проводить наступательную операцию, искать мины, обрезать линии связи, допрашивать заключенных. Он ценил каждого бойца за его боевые навыки. Он бы не тратил их впустую. Он и генерал Керневар использовали бы их, каждого по-своему, и они бы побеждали, побеждали и побеждали, вновь и вновь, в сотни раз больше, чем те, кто использует свои полки в качестве пушечного мяса на кровавой линии фронта.
Люди, подобные Драверу. Октар страшился мысли о том, что эта тварь могла натворить, если ему дадут командование в боевых действиях, подобных этому. Пускай маленький визгливый коротышка в своем накрахмаленном воротничке бежит к своему начальству. Пусть он выставляет себя посмешищем. Это было не его сражение, чтобы в нем побеждать.
Октар спрыгнул с кузова транспорта и передал свой аппарат наблюдения сержанту.
- Где Пацан? – спросил он своим мягким, проникающим тоном.
Сержант улыбнулся про себя, зная, что Пацан не очень хотел, чтобы его называли «Пацаном».
- Руководит батареями на возвышении, комиссар-генерал, - сказал он безупречным Низким Готиком, приправленным отрывистыми, гортанными интонациями гирканского акцента.
- Пришли его ко мне, - сказал Октар, потирая руки, чтобы ускорить кровообращение. – Я думаю, ему пришло время идти.
Сержант повернулся, чтобы уйти, а затем остановился.
- В смысле, идти в атаку, комиссар, или научиться чему-то новому?
Октар по-волчьи оскалился.
- Естественно и то, и другое.
Гирканский сержант начал взбираться на гряду, на вершине которой располагались полевые орудия, как раз на том месте, где неделю назад Сепаратисты своим авианалетом повалили деревья. С расколотых стволов сорвало бледную кору, и земля под снегом была полностью укрыта древесной кашей, прутиками и бесчисленными ароматными иголками. Конечно, теперь авианалетов больше не было. Не теперь. Воздушные силы Сепаратистов взлетали с взлетных полос к югу от зимнего дворца, которые захватил полковник Дравер со своими бронетанковыми подразделениями.
Не то, чтобы у них наблюдалось много самолетов – возможно, шестьдесят древних образцов истребителей с пулеметами под крыльями, и подвеской под крыльями для тех немногих бомб, которые им могли дать. И все же сержант невольно восхищался летчиками Сепаратистов. Они чертовски старались и сильно рисковали, когда скидывали свой бомбовый груз на цель, и все это без преимуществ хорошего прикрытия класса «воздух-земля». Он никогда не забудет истребитель, выведший из строя их связной бункер в заснеженной горной гряде двумя неделями ранее. Он пролетел вдвое ниже положенного, чтобы получить точную наводку, содрогаясь от разрывавшихся вокруг него зенитных снарядов, посылаемых противовоздушными батареями. Он все еще отчетливо видел лица пилота и стрелка, потому что они летели с поднятым фонарем, чтобы ориентироваться в происходящем внизу.