- Видишь то горящее крыло? – сказал Октар. – Там вход внутрь. Сейчас Сепаратисты наверное отступили во внутренние палаты. Генерал Кернавар и я предлагаем бросить несколько взводов в ту дыру и отрезать их от центра. Как ты к этому относишься?
Гаунт молчал, его сердце громко колотилось.
- Сэр… вы хотите, чтобы я…
- Повел их внутрь. Да. Не выгляди настолько шокированным, Ибрам. Ты всегда просил меня о шансе доказать свои командирские способности. Кого ты хочешь с собой взять?
- Мой выбор?
- Твой выбор.
- Бойцов из четвертой бригады. Танхауз хороший командир взвода и его люди специалисты по действиям в замкнутых пространствах. Дайте мне их и отделение огневой поддержки Ричлинда.
- Хороший выбор, Ибрам. Не подведи меня.
***
Они шли мимо горящих помещений по длинным, продуваемых стонущими ветрами коридорам, украшенных гобеленами, на которые падали косые лучи света из высоких окон. Кадет Гаунт лично вел бойцов, как это бы сделал Октар, он крепко сжимал свой лазган, его чистая синяя униформа прекрасно на нем сидела.
В пятом переходе сепаратисты начали свою последнюю контратаку.
В них понесся лазерный огонь. Кадет Гаунт нырнул за антикварный диван, быстро превратившийся в антикварное решето. Танхауз прыгнул за ним.
- Что теперь? – спросил худощавый, жилистый гирканский майор.
- Дай мне гранаты, - сказал Гаунт.
Им их дали. Гаунт взял пояс снаряжения и установил таймеры на всех двадцати гранатах.
- Позови Валтема, - сказал он Танхаузу.
К ним перебрался солдат Валтем. Гаунт знал, что он славился в полку силой броска. Он был чемпионом по метанию копья на Гиркании.
- Подбрось им этот подарок, - сказал Гаунт.
Валтем с тихим смешком поднял пояс с гранатами.
Спустя шестьдесят шагов коридор развалился.
Они пошли внутрь, через клубящийся дым и пыль от каменной кладки.
Сепаратисты утратили боевой дух. Они обнаружили Дегредда, лидера повстанцев, лежащего мертвым с дулом лазгана во рту.
Гаунт сообщил генералу Кернавару и комиссар-генералу Октару об окончании сражения. Одни гирканцы вели заключенных с руками за головой, в то время как другие приступили к разоружению стрелковых установок и складов вооружения.
- Что нам с ней делать? – спросил его Танхауз.
Гаунт обернулся от штурмового орудия, с которого он снимал ударник.
Девушка была прекрасной, с белой кожей и черными волосами, как все аристократы Дарендарана. Она цеплялась за руки гирканских солдат, выталкивающих ее и других заключенных в насквозь продуваемый холл.
Когда она увидела Гаунта, то внезапно замерла. Он ожидал сарказма, злости, проклятий, столь обычных среди побежденных и заключенных, чьи верования и идеи претерпели крах. Но то, что он увидел в ее лице, заставило его застыть в удивлении. Ее глаза были тусклыми и глубокими, подобно отполированному мрамору. Она смотрела на него странным взглядом. Гаунт задрожал, когда понял, что этот взгляд был пророческим.