– Слушаю вас, сынки,- Оскар повернулся к полицейским,- зачем я вам понадобился?…
Лесток и Маузер продвинулись поближе к выходу.
– Собственно, мы ждали не совсем вас,- растерянно начал Лесток,- а точнее – совсем даже не вас…
– Ну зачем же обманывать,- вступил в разговор Катрин,- такие взрослые мальчики, а обманываете такого хорошего дядю,- он обернулся к Оскару,- неужели родители и педагоги не говорили вам, что нельзя говорить неправду?…
Катрин подошел к Оскару вплотную и, прошептав чтото на ухо, показал на полицейских.
– Ты думаешь?- несколько недоверчиво спросил тот.
– Конечно!- заверил его Катрин,- а иначе что бы они тут делали?
– Джулия, дорогая, иди за столик, я сейчас подойду,- сказал он своей спутнице.
Катрин, подойдя к Маузеру, взял его под руку. То же самое Оскар проделал с капитаном Маузером.
– Что вам от нас надо?- в один голос в ужасе
закричали полицейские. Педерасты только заулыбались.
– Сейчас узнаете. Держа перепуганных насмерть полицейских, гомосеки насильно потащили их в туалет на первом этаже.
– Что вы хотите с нами делать!- кричал Маузер, забыв о спрятанном в штанах пистолете.- Это безобразие! Это насилие! Да помогите же хоть кто-нибудь!- Норил он находящимся в холле завсегдатаям,- те только улыбались; видимо, подобные сцены были в «Голубой устрице» не столь уж редки.
Втащив Маузера и Лестока в сортир, Катрин остался у входной двери, а Десять Дюймов, подведя полицейских к стене и усадив их на писсуары, произнес:
– Моя хорошая подружка,- указал он на Катрин,- сомневается, что вы – гомосексуалисты. Как вы уже догадались,«Голубая устрица»- клуб сексуальных меньшинств, и всем посторонним лицам вход сюда запрещен. Правда,- улыбнулся Оскар,- бывает, что сюда попадают люди, как бы это поточней выразиться…
– Случайные,- подсказал Катрин.
– Да, случайные, но по уставу нашего клуба даже те, кто попал сюда не геями, все равно покидают «Голубую устрицу» нормальными педерастами.
– Что вы хотите с нами сделать?- дрожащим голосом произнес капитан.
– То, что предписывает устав. Вы должны по очереди трахнуть друг друга.
– Боже, а это зачем?
– Если вы действительно «голубые», это доставит вам только удовольствие, и мы с радостью примем вас в свои объятья,- продолжал Оскар,- а если вы не «голубые», то станете таковыми, и устав нашего мужского клуба не будет нарушен.
– А если мы откажемся?- несмело спросил Лесток. Широко улыбаясь, Оскар расстегнул штаны и вытащил оттуда свой жуткий инструмент.
– Меня не зря прозвали Десять Дюймов,- медленно произнес он.- Если вы не последуете нашему кроткому увещеванию, то от добрых советов мы будем вынуждены перейти к мерам физического воздействия. Поверь, приятель, это доставит мне удовольствие самого предрассудительного толка!…