— Я же говорила, что тебя никто не должен видеть, — сказала мама. — Поезжай быстрее, Генри. Мы должны оторваться от них.
Наша машина прибавила скорости, прорезая темноту. Цепляясь за обшивку сиденья, я встал на колени и осторожно приподнял голову, выглядывая в заднее окно. С какой бы скоростью мы ни ехали, «ягуар» держался за нами на одной и той же дистанции, проходя изгибы дороги с холодной и грозной уверенностью. Я не дышал, завороженный. Дорожные знаки проносились мимо так быстро, что я не успевал их читать.
«Ягуар» следовал за нами три мили, а затем свернул на парковку перед придорожной закусочной. Когда я повернулся вперед, мама зажигала сигарету от оранжевого пульсирующего кольца прикуривателя. Отец тихо напевал что-то и потихоньку сбавлял газ. Он покачивал из стороны в сторону головой в такт мелодии, что мне показалась незнакомой.
Я мчался сквозь ночь, опустив голову, чтобы спрятаться от кинжальных ударов ветра, и не глядя перед собой. Следом за мной бежала мама. Мы наперегонки неслись к крыльцу. Коттедж на берегу был погружен во тьму. Отец выключил зажигание и фары, а дом стоял в лесу, в конце грунтовой дороги, где не было ни единого фонаря. Сразу за домом я уловил блеск озера — этой дыры посреди мира, где плескалась чернота.
Мать открыла дверь и пошла зажигать везде свет. В центре коттеджа была большая квадратная комната; потолок пересекали мощные балки; с бревенчатых стен свисали рыжие ошметки коры. Слева от двери стоял комод с зеркалом, скрытым за двумя черными покрывалами. Спрятав руки в рукавах куртки, чтобы согреться, я медленно подошел к комоду. Сквозь полупрозрачную ткань я увидел смутные контуры человеческой фигуры, шедшей из зеркала мне навстречу. При виде своего отражения меня охватило неприятное чувство: я не знал эту безликую тень, что кралась ко мне из-под черного шелка, Я отбросил покрывала в сторону, но увидел лишь себя самого. Мои щеки были обожжены ветром.
Я уже хотел отойти прочь от комода, когда заметил маски. Зеркало удерживалось на двух изящных стойках, и с каждой свисало несколько масок — того типа, что прикрывают глаза и часть носа, как у Одинокого Рейнджера. У одной из масок имелись усы, и всю ее покрывали блестки — наверное, для создания образа мыши в драгоценностях. Другая, сделанная из черного бархата, подошла бы для куртизанки на эдвардианском маскараде.
Масками был искусно украшен весь коттедж. Они болтались на дверных ручках и на спинках стульев. Огромная алая личина мрачно взирала с каминной полки сюрреалистическим демоном из лакированного папье-маше, с изогнутым клювом и перьями вокруг глаз — идеальный костюм для того, кто получит роль Красной Смерти в постановке по рассказам Эдгара По.