— А я вас вижу, — пропел он, и я услышал стук по полиэтиленовой пленке.
Поискав взглядом, я увидел лицо Эдди за окном в форме звезды. Он ухмыльнулся, демонстрируя щель между двумя верхними зубами, и показал мне средний палец. Вокруг его головы вспыхивал и гас красный пожар, производимый пузырьковой лампой. Затем Эд пополз дальше. Больше я его не видел.
Но некоторое время еще слышал. Поначалу, судя по стуку и шороху на фоне приглушенной музыки — «прячься в землю от дождя», — он продвигался в направлении луны, в глубь подвала. Шевелились коробки. Один раз я слышал, как он прополз по пузырчатой упаковочной пленке, должно быть прикрепленной Моррисом в одном месте к полу. Полиэтиленовые пузырьки лопнули с резким коротким треском, как будто разорвалась дешевая хлопушка, и от неожиданности Эд выругался:
— Черт!
Потом я снова потерял его. Затем его голос раздался снова, справа от меня, совсем в другом конце комнаты, где я слышал его в последний раз.
— Дерьмо, — произнес он единственное слово. Впервые я различил в его тоне раздражение, пока еще смутное.
Почти сразу он заговорил снова, и я испытал мгновенный приступ головокружения, от чего чуть не осел на пол. Теперь его голос пришел слева, как будто за секунду он преодолел расстояние в сто ярдов.
— Блин, тупик, — сказал Эд, и один из левых туннелей затрясся, когда он стал разворачиваться в нем.
В течение следующей минуты я не знал, где находится Эдди Затаив дыхание и сжимая потные кулаки, я стоял и ждал.
— Эй! — наконец раздался его голос, и я практически уверен, что различил в нем нотки страха— Кто там ползет за мной?
Судя по звуку, Эд был довольно далеко от меня — возле полумесяца.
Последовала долгая тишина. Песня уже подошла к концу и заиграла снова Неожиданно для себя я стал прислушиваться к ней — по-настоящему слушать. Поначалу она напомнила мне те песни, под какие мы в летнем лагере ходили строем. Но все же она сильно от них отличалась. Низкий голос прокричал один из куплетов:
Муравьи шагают маршем, в колонну по два, ура! Ура!
Муравьи шагают маршем, в колонну по два, ура! Ура!
Муравьи шагают маршем, в колонну по два,
Вот плато перешли они
И ушли под землю!
А в лагере, если я правильно помню, мы пели что-то про муравьишку, который остановился, чтобы вынуть камешек из ботинка.
Меня пугало бесконечное, снова и снова, повторение этих слов.
— Что у тебя с музыкой? — спросил я Морриса. — Пленку заело? Или записана только одна песня?
— Не знаю, — сказал он. — Музыка сама заиграла сегодня утром. И больше не останавливалась. Весь день играет.