-- Эх, понаехало правительство, -- согнав Лери и протирая стойку, бормотал корчмарь, -- ни сна, ни покою...
-- Ну почему же? Уже сон и почти покой... -- отозвался сонный Сябик, не иначе, думая, доползет ли до Цветочка или здесь заснет. Тихонечко фыркнул, подхватил сапоги и зашлепал босиком в сторону выхода. Видимо, решил-таки ночевать в конюшне: единорожка хорошая, не надо заставлять её ревновать...
Галактион же покосился на беседующего с призраком Мадре и незаметно повертел пальцем у виска.
Засыпая, я видела, как силуэт призрака задрожал и начал таять в воздухе. В самый последний момент девушка еще успела бросить прощальный взгляд на таверну, на дремлющих постояльцев, на стоящего рядом с ней Мадре. По лицу Сарк пробежала мимолетная облегченная улыбка, и привидение исчезло. Одрин вздохнул и тоже огляделся. Подошел к столу, на котором я свернулась калачиком, уселся, осторожно приподнял мою голову и положил себе на колени. Посмотрел на выбирающегося из-за стойки Сианна и улыбнулся ему:
-- А ты что не спишь?
-- Не хочу, -- пожал плечами Алиелор, внимательно изучающий устройство вистла. -- Вы, вон, тоже не спите.
На пороге таверны вновь вырос Сябик, заспанный и сердитый:
-- Ромашка -- вредина... -- пожаловался он. -- На дождь меня выгнала...
Черноволосый мевретт хмыкнул:
-- Неужели? И что это с ней?
-- Не знаю я, -- буркнул серенький. -- Влюбилась, что ли...
-- В кого? А, может... обиделась, что ты оставил ее в конюшне и не взял с собой в таверну?
-- Да не, не обиделась... Она знает... Скорее уж дело в том белом коняге, на котором леди Аррайда приехала...
-- Надо было соглашаться... чтобы в девушку... -- сквозь дрему пробормотала я, повозилась, устраиваясь... Мне стало теплее, и голова лежала на чем-то помягче плаща... но выяснять, в чем дело, не хотелось -- уж очень я была сонная.
Одрин усмехнулся, представив себе единорожку, расстроено пережевывающую сено и бросавшую полные нежности взгляды на белого, и, кажется, подумал, что и сам недалеко от нее ушел. Он ласково погладил мои рыжие волосы и уставился на огонь.
Я снова повозилась, почувствовав теплую тяжесть на голове, и поймала руку Одрина.
-- Ты... призрак...его нет? -- спросила я, не открывая глаз.
-- Его нет, -- тихо сказал мевретт и, наклонившись, поцеловал меня в лоб. -- А ты спи, Триллве, тебе завтра еще ехать все утро...
-- Я пешком пойду, -- пробормотала я. -- А что ты спрашивал?
Рука мевретта дрогнула в моей.
-- Не хочешь -- не говори, -- заторопилась я, почти окончательно просыпаясь. Он и не сказал тогда, судорожно затрясся, сжимая меня в объятиях и клянясь не отдавать никому. Потом, много позже, я по крупицам собрала суть видения, уговорила, упросила поведать мне то, что так и не вспомнила сама.