-- С пути сбились, -- Сианн подъехал к нему. -- А вобще из Мерриана в Сатвер едем.
-- Да уж, гроза была такая -- упаси Судия, -- удовлетворенный осмотром, нисколько нас не опасаясь, арбалетчик знаком пригласил следовать за собой.
-- Рябиновая ночь. Колдуны короедские навели, точно вам говорю! Или любье семя!
-- Не болтай, чего не знаешь, -- старший сделал охранный знак -- такой, как мне показывал Сианн -- провел сложенными указательным и средним пальцем вдоль лба слева направо. Другие лучники повторили знак за ним, мы с Сианном тоже. Одрин с Сябиком чуть замешкались.
-- Вот же, -- не преминул указать на серенького арбалетчик. -- Не оборотень никакой.
Старший забухтел, оставаясь при своем мнении, но вслух ничего не высказал. Мы проехали еще с полверсты в сторону Сатвера и на развилке свернули налево. Даже отсюда отчетливо слышался стук копыт и шум, который невольно производит большой отряд: звон уздечек, треск амуниции, шорох накидок или плащей; свист хлыста, короткая брань. И еще -- детский плач и короткий, захлебнувшийся крик.
Даже сейчас мы еще могли повернуть, сшибить пятерку разведчиков, уйти в лес. Но я смотрела на заострившиеся скулы и сощуренные глаза элвилин, и знала, что они не свернут. Тихонько пискнул Сябик, поерзав в седле.
Колонна вытянулась вдоль просеки железной змеей -- умбоны щитов, заклепки на толстой коже доспехов, железные воротники; кольчужное плетение; поножи и наручи; набедренники, торчащие из-под черных накидок с алым серпом на плече и лиловых ряс с вышитыми белыми весами... топ-хелмы с жесткими ребрами, крестообразными прорезями у глаз и дырами для дыхания... разной длины и с разной формы наконечниками копья; двуручники с волнистыми лезвиями, длинные прямые мечи; короткие корды; серпы -- такие же, как рисунок на коттах, только отсвечивающие голубовато-серой сталью; вытянутые клевцы для пробивания доспехов; булавы и чеканы... Словно гремящее чешуей божье воинство не элвилинскую деревеньку ходило брать, а изготовилось к настоящей войне. Пленных в хвосте колонны нам не было видно, лишь время от времени доносился оттуда вскрик, вой или брань. Зато прямо навстречу двигались два рыцаря в черных накидках с серпом, прикрывающих тяжелые доспехи; с копьями по два ярда длиной, прямыми мечами у бедер и рукоятями засапожных ножей, торчащих из голенищ окованных железом сапог. У того рыцаря, что потолще и порыжее, сапоги были изгвазданы навозом и травой. Второй -- белокурый, загорелый, с зелеными щелками глаз и узким носом -- все время гордо откидывал назад голову. Шлем его на ремешке болтался у седла. Позади рыцарей ехали обвешанные амуницией оруженосцы в плотного плетения кольчугах; зыркали во все стороны, вертя головами -- иначе ничего и не разглядишь в шлеме; придерживали в крючках у седел ритуальные длинные копья. Я лишь хмыкнула про себя -- ну надо же. Проку в лесу от таких. Поглядела поверх голов -- отметила еще троих без шлемов и в черных накидках с гербом: тоже рыцарей. И, похоже, полное копье при каждом из них -- если судить по размеру колонны. Стало быть, полусотня на нас четверых.