Была в юном симуране сажень примерно длины (вместе с этой самой шеей и раздвоенным гибким хвостом); вытянутый клюв походил на колючую щетку, узловатые лапы когтили ковер. На концах перепончатых, кожистых, как у летучей мыши, крыльев имелись наросты для дополнительного упора. Пух на круглом теле, небрежно утыканном железными перьями, был серый с серебром, чуть мутнее глаз. Ну и голова действительно, оказалась копией той, над камином в библиотеке. Бр-р...
Симуран недовольно покосился на Алиелора.
-- Не дуйся, -- сказал Сианн. -- У Аррайды ранена нога.
Он присел на пол рядом с птицей и почесал ей шею. Симуран заурчал.
-- Эм... знакомься: это мой отец, Одрин, а это...
-- Триллве, моя невеста.
-- О-па! -- сказал Сианн. Птица закрыла правый глаз и открыла левый:
-- А меня на свадьбу позовут?
У меня заполыхали щеки. Я поверить не могла в то, что Мадре сказал о нас Идринн. И все раздумывала: это насмешка? Желание поставить на место гордую красавицу? Или все-таки правда? А теперь Одрин обыденно и просто подтвердил свои слова...
Мадре осторожно посадил меня в кресло у очага. Бросил недоуменный взгляд на симурана и несколько восхищенно посмотрел на сына.
-- Ну, и что я тебе говорил? -- быстро прошептал Сианн, обращаясь к птице.
-- Подменили. Или с ума сошел.
-- Подменили? Вроде с внешностью все в порядке...
-- Значит, просто свихнулся. Бывает.
-- Кончай перемывать мне кости и дай нож, -- приказал старший мевретт.
Сианн кивнул и под недовольный клекот симурана вытащил у того из-под пуза сероватый клинок с изумрудами в рукояти. Достал из-под неприбранной кровати таз и кувшин меда (знакомо и сильно пахнуло орхидеей), а из комода бинты и мазь в фарфоровой плошке. Мадре осторожно устроил мою ногу у себя на колене, чтобы пробитая ступня оказалась над тазом. Озабоченно посмотрел мне в лицо:
-- Придется немного потерпеть...
Я одарила мевретта мрачным взглядом.
-- Да. Терпеть я умею. Не беспокойтесь.
Отвернулась, вцепившись в подлокотники.
В окно умиротворяюще барабанил дождь. В камине потрескивали, источая горьковатый запах, ясеневые дрова. Втиснувшись в узкое пространство между очагом и постелью, сонно моргая, урчали Алиелор и симуран.
А со всех остальных сторон, грозя вытеснить незваных пришельцев, жутковато сияли в полутьме глазами-самоцветами оружие и броня.
Я почувствовала себя, как кошка перед морем сметаны. Если бы не рассеченная пятка, я бы уже растаскивала, рассматривала... извлекала из ножен и тисненых чемоданцев... натягивала на себя... взвешивала по руке... И дивной музыкой звучали бы для меня: лаброс... глефа... клевец... лорика... павеза...