Вы вынимаете из крохотной проушины стальной волосок, служащий «тормозом», ограничителем… И катаете его в сторону.
Эта фигня будет негромко катиться по полу с секунду… а потом начнёт противно и мерзко визжать. Действуя на нервы. Секунды четыре. Не больше. Но противно.
Зубы сводит даже тогда, когда запускается на ваших глазах и вы вроде готовы ко всему.
А если вы сидите в засаде, у вас почти наверняка сдадут нервы.
И вы выдадите себя не стрельбою, так нервным дёрганьем, прянув от неё или просто зашевелившись от неожиданности.
И выдадите себя даже в темноте.
И уж тем более в темноте или полумраке, как там, за углом…
Когда нервы и так на пределе. А тут ещё эта орущая благим матом мерзость прямо у вас под ногами… Подпрыгните и начнёте палить наугад поневоле!
Вот такой фокус… И называю я его "зудой".
Чем самому топать в неведомое, проще заставить затаившуюся смерть выглянуть вам навстречу…, чтобы схлопотать пулю в осклабившееся хрю…
А вы тем временем — живой герой.
И уж совсем быстро — об устройстве, пока есть пара секунд до броска…
Здесь, внутри, мощная пружина от заводной машинки, два металлических тонких диска, трущиеся один о другой с большой скоростью, с напылением из металлической крошки; мелкотолчёное стекло между ними… всё! Даже ключика для завода у вас нет, — оно уже взведено и готово к работе.
Просто и действенно. Звук не столь силён, как при выстреле и уж тем более, при взрыве. Пока сообразят, что это такое, ты уже далеко и счастлив…
А если «просерет», скажете вы? Не сработает? Ну так, бля… у вас в руках что, — ствол или фаллоимитатор?!
…Тихо пускаю «зуду» по диагонали по полу, быстро разгибаюсь…
Короткий взвизг, какое-то испуганное шуршание… и короткая очередь прямо в стену напротив меня…
Пули зло стучат по ней, выбивают искры и куски камня, которые мстительной шрапнелью летят во все стороны.
Грохот пальбы в этом «мешке» ударяет по ушам не хуже свистка паровоза прямо в перепонку.
И спустя секунду я, упав на брусчатку так, чтобы из-за скруглённого угла выставить только нос и конец ствола, уже выпускаю три пули. Три практически не слышимых выстрела — и в коридоре воцаряется могильная тишина.
Всё. Два мертвых тела, кувыркнувшись прямо на корточках, затихают на влаге между узких рельсов. Бросаю быстрый взгляд вперёд и — вот я уже снова закатился за спасительный поворот стены.
Насколько я успеваю заметить, дальше — никого. Никто не спешил на выручку своим гибнущим товарищам. Тишина, я ж говорю. Лишь изредка нарушаемая тонким потрескиванием продолжающего медленно расширяться от напряжения бута. В тех местах кладки, куда попали пули притаившихся солдат.