И направил луч света в какой-то, невидимый мне, угол. Присмотрелся, потом вздохнул с видимым облегчением, постоял, озираясь для очистки совести… Даже зачем-то заглянул в стоящую у стены бочку.
И тут же отпрянул. Быстро так, словно боялся, что я прямо оттуда выпрыгну и откушу ему его чрезмерно любопытный нос.
Видно, парням остро захотелось медалей на простреленную грудь…
Хотя их сейчас, возможно заменяет обычная добавка к порции. Разовая.
И вот за эти двести граммов каши с прогорклым консервированным маслом ты готов рискнуть башкой?
Ну, что же, заходи, не бойся, — я могу накормить тебя прямо здесь…
Меня начинает уже злить вся эта глупая игра в кошки-мышки. Собираясь сюда, я ждал, что за моей головою придут достойные, — из тех, кто реально опасен умением, а не случайно попавшей в меня пулей. Кто силён каким-то реальным опытом, а не просто закалён в бесконечной беготне и учениях.
А на меня всё время выскакивают полные дилетанты. Это тоже часть твоего плана, Тайфун? Ждёшь, пока во мне взыграет оскорблённая гордость профессионала?
И я, не выдержав твоих «подколов» салабонами, выйду "в открытую", чтобы просто расстрелять их в упор?
Возможно, что ты бы так и поступил.
Ты горяч, невыдержан и зачастую непозволительно тороплив. И именно поэтому я постоянно боролся с этими твоими идиотскими чертами, но так и не смог их победить.
Зато сколько раз я вытаскивал твою нетерпеливую задницу из неприятностей, в которые ты влипал из-за своих выкрутасов и несдержанности, уже и не помню.
Как вообще тебя «пронесло» мимо зорких глаз и цепких когтей Старухи, для меня так и остаётся полной загадкой.
Не иначе, ты действительно чертовски, нереально, не по-человечески везуч!
Но это относится лично к тебе, как я понимаю, а не ко всем тем, кто вокруг тебя.
Ты мог бы подумать об этом хотя бы сейчас, когда отправляешь на глупую смерть, под мои пули и гнев, этих салаг… На что ты рассчитываешь? Ты разве не понимаешь, что я буду действовать с точностью до наоборот?
Примерно вот так, смотри…
Рассуждая таким примерно образом, я по верхнему «ярусу» осторожно преодолеваю расстояние, что отделяет меня от бестолково снующего туда-сюда солдата, замирая всякий раз, когда луч фонаря его напарника проходит в опасной близости от меня.
Когда до него остаётся метров пять, достаю «кахето». Что на языке маленького племени индейцев чикитас вроде бы и значит именно что-то вроде плевка.
Ну, а для меня это — сама трубка, из которой я и буду сейчас сильно делать это самое "кахето".
В направлении вот этого «мачо-кахето-мори». Как я сам думаю, это примерно "парень, заплёванный до смерти". Не знаю, есть ли такое выражение где-либо у индейцев, или присутствует оно в любом другом языке, — оно напросилось на ум само, но то, что этот мачо сейчас будет очень даже кахето с дальнейшим плавным переходом в «мори»… — тут я ни на йоту не сомневаюсь. Когда я к ним спущусь.