Иен смотрел на меня всё это время как-то… да просто смотрел. Спокойно и без эмоций. Кивая задумчиво головою. Не с пустыми, туманными глазами упрямца, которому трудно доказать реальность. А глазами человека, философски относящегося к жизни и обстоятельствам. И в них, в этих глазах, так и не возникло даже намёка на враждебность.
Значит, он всё понимает…
Значит, он — из тех "понятливых и спокойных", один из которых умер с уходом Гришина. Мне не хватает этого рассудительного усача…
Весь наш «бомонд» мусолил про себя услышанное, так и эдак прикидывая, как ко всему вываленному мною относиться. То ли броситься меня качать, то ли при моём появлении где-либо пугливо прятаться по углам, прижимая к себе на всякий случай детей…
Неожиданно повернутая к ним моя вторая изнанка пока ещё не вползла, всей длиною змеи, в их несколько поражённое сознание. Меня словно впервые увидели, гоняя где-то с хохотом в лесу безобидную на вид макаку. А она вдруг остановилась, прыжком развернулась… и с жутким воем бросилась на преследователей, раскрыв пилообразные жабры и ощерив ужасную пасть, утыканную острыми и длинными, как шило, зубами… И теперь все не могли решить, — как со всем этим быть?
— Поскольку я вижу, что особого недоверия я у вас не вызываю… — я вопросительно поднял в зал бровь.
Негромкие возгласы поспешили заверить меня в почти лояльности.
Ничего, до завтрашнего вечера они ещё решат, что новый я — даже круче того, старого. Такого, каким они меня всегда знали. Всеобщая и безграничная любовь мне будет обеспечена. Обезьяним восторгам "обновлённым шефом" не будет конца. Все только и будут делать, что без конца упиваться разговорами о том, какой "он у нас, оказывается, страш-шшный и крутой". Мол, "пусть теперь сунутся!".
Так человек устроен. Прежде всего он уважает зримую мощь, силу. Памятники нереально огромным героям не зря всегда притягивали к себе восхищённые взоры. Тонны могучих витых мускулов — вот вечный повод для заливистого восхищения и тайной зависти. Какой хлюпик не мечтал стать таким, как знакомый дядя Федя-молотобоец? Какой культурист не сходил с ума и не садил организм от стремления переплюнуть Шварценеггера?
Преподай человеку урок того, что ты объективно сильнее его, умнее, но при этом будешь его ангелом — хранителем, только позови, — и тут же тебя с почётом потащат на руках до самого Ледовитого океана. Правда, есть риск, что там же вся бодрая масса на радостях и напьётся, окажется не в силах отволочь твоего истукана назад. Ну, да это неважно! Главное — правильно указать направление, вовремя эту массу кормить, давать по рукам и в глаз самым задиристым, чтоб не обижали зазря середнячков… И прикрикивать, где необходимо, на наиболее безбашенных. И масса — твоя безраздельно. Она даже охотно позволит себя поколачивать, скалясь чуть ли не счастливо под свистящими тяжкими батогами… Этому нас тоже… учили…