— Так это Вы… так это они Вас…
— Да, да, — "я, меня"… Я не понял, — ты сам пойдёшь, или всерьёз рассчитывал, что я тебя понесу?
…Не проходит и минуты, как мы тихо и быстро растворяемся в начинающем сгущаться первом «ледяном» по температуре тумане, предвещающем совсем уже скорые морозы.
Всё-таки как хорошо давно мокнущая почва гасит звук шагов…
Их прорвало, — как прорывает взрывающийся от нестерпимого, мучительного внутреннего давления долго вызревавший гнойный мешок, — спустя полчаса после того, как мы выступили.
Ноздреватые комки чёрных туч, которые неудержимо пучило и болезненно распирало от тяжести заключённой в них «родовой» влаги, как-то суетливо заметались, подгоняемые порывами злящегося на их медлительность ветра…
Затем они будто огрызнулись, и тот испуганно отстал от них, как отстаёт не в меру обнаглевший щенок, с радостным лаем гоняющий в отсутствие взрослой собаки стадо, едва завидит нервное, угрожающее движение отдельных особей в свою сторону.
Рассерженные, они повернули, наконец, на него свои могучие рога, отчего шалун — ветер с быстрыми извинениями порхнул в сторону и притих, прилегший на пиках гор. Будто наблюдая за их тучными боками, которыми те нервно подёргивали, успокаиваясь…, но всё ещё сам возбуждённый, так и ждущий возможности пошалить ещё хоть немного…
Кучевые облачные образования, лениво шлявшиеся над вершинами съёжившихся от промозглой сырости гор, сбились в плотную массу, клубясь и перекатывая маслянистые от грызущего их телеса холода, единогласно насупились… и решились. Исторгли первую волну колючих льдинок, предвестников устойчивых холодов.
Поёжившийся Жук с досадой и раздражением глянул в небо, поплотнее втянул голову в воротник и натянул на уши засаленную кепку, похлопав для успокоения ладонями по отворотам-"наушникам".
К моему удивлению, парень был неплохим ходоком, и если не принимать во внимание его смешную манеру передвигаться из-за «наворотов» на ногах, пёр довольно ходко. Похоже, он неплохо уже знал эти места, потому как и в полной темноте хорошо ориентировался, — будто топал по проспекту, а не по пересечённой местности, то ныряющей вниз, то упорно задирающей перед нами свои щебенистые склоны.
Переваливаясь и раскорячив ноги, будто к паху у него был подвешен какой-то груз, он даже в этих обстоятельствах переставлял культяпки куда быстрее многих здоровых, но ленивых особей, у которых стул с детства, как я это называю, ножками вперёд растёт прямо из задницы.
Глядя на его честные старания, я усмехаюсь.
Действие препарата ещё даже не достигла пика, а потому парень вовсе не чувствует боли. Другое дело, что будет потом. Когда полопаются волдыри и начнёт саднить и жечь под мёртвою кожей отёчная и кроваво-красная ткань…