— Ну, ты у меня прямо снайпер, Дементьев, — похвалил его Коробченко. — Не только танки умеешь дуплетом бить, факт!
Прямым следствие удачной охоты на аэростат явилась еще одна боевая задача весьма деликатного свойства, выполнение которой было поручено батарее лейтенанта Дементьева.
Разведка обнаружила в деревне Вороново, в ближайшем немецком тылу, публичный дом, организованный завоевателями. Туда для них свозили русских девушек из окрестных деревень, чтобы доблестные солдаты фюрера могли почувствовать себя победителями, а заодно и расслабиться. И батарее Павла было поручено ликвидировать этот «дом отдыха».
На совещании офицеров доблестный комиссар батареи, нахватавшийся услышанных от артиллеристов умных слов вроде «массированный налет» и «стрельба по площадям», впал в раж и требовал «выжечь начисто это фашистское гнездо», подразумевая под «гнездом» всю злополучную деревню. «Дай тебе волю, — подумал Дементьев, слушая воинственную речь политрука, — так ты ради десятка фрицев расстреляешь все местное мирное население этой деревушки».
К необычной операции лейтенант подготовился основательно. Его старые орудия не могли достать цель с острова, и поэтому пришлось скрытно оборудовать огневую позицию ближе к линии фронта. Настелили гать и осторожно, без лишнего шума, перекатили туда трехдюймовых «старушек». Сверившись с картой, Дементьев подготовил данные для стрельбы — все было готово, а противник ничего не подозревал и чувствовал себя в полной безопасности.
Обстрел начали под утро, когда сон сладок и крепок, особенно если под боком теплая женщина.
— По бардаку, гранатой, первому — взрыватель фугасный, второму — осколочный! Прицел… Уровень… Буссоль… Огонь!
В морозном утреннем воздухе ахнули выстрелы, со звоном упали на подмерзшую землю стреляные гильзы. Первые два снаряда легли недолетом, но следующие два десятка гранат накрыли цель — «дом отдыха» вспыхнул ярким пламенем, разваливаясь от прямых попаданий. Добавив для верности еще несколько шрапнелей, лейтенант скомандовал отход, не дожидаясь ответного удара немецкой артиллерии.
Батарея вышла из боя без потерь, и настроение у бойцов было приподнятым.
— Как мы их, а? — возбужденно твердил конопатый солдат-заряжающий, поминутно оглядываясь на столб дыма, ясно различимый в прозрачном зимнем небе. — Фрицы, небось, без кальсон на мороз выскакивали!
— А то! — поддержал его другой боец. — Все причиндалы себе поморозили!
— Чему радуетесь, молодые, — угрюмо отозвался ездовой Тимофеев, сосредоточенно глядя перед собой. — Там ведь не только германцы были, но и наши русские девчата. Силком их туда сволокли, не сами они под немцев легли, а мы их — снарядами…