Мы вращаем Землю! Остановившие Зло (Контровский) - страница 168

Тридцатого апреля танки Катукова и 1-я польская армия вышли к Спортплощадке и отрезали юго-западную группировку немецких войск от северо-восточной. И здесь, в районе Спортплощадки, первого мая сорок пятого, уже после смерти Гитлера, капитан Дементьев в последний раз отдал дивизиону команду «Огонь!» и увидел в последний раз, как срываются с направляющих его боевых машин огненные стрелы возмездия, и запомнил этот последний залп на всю жизнь.

…Черный дым окутывал развалины Берлина. И Павел увидел, как дым этот принял форму драконьей головы — совсем как когда-то, в Придонье, в далеком сорок втором году, отделенном от года сорок пятого сотнями дней, тысячами километров фронтовых дорог и миллионами людских смертей. Дракон умирал, и умер на глазах русского офицера Павла Дементьева, пронзенный беспощадными огненными стрелами реактивных мин, — дымный силуэт Дракона был виден совсем недолго, и быстро исчез, распался, развеялся рваными темными лоскутьями, растекся струями дыма среди развалин опустевшего логова Зверя…

Враги сожгли родную хату,

Сгубили всю его семью

Куда ж теперь идти солдату,

Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог,

Нашел солдат в широком поле

Травой заросший бугорок.

Стоит солдат — и словно комья

Застряли в горле у него

Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,

Героя-мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,

Накрой в избе широкий стол -

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел…»

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал,

И только теплый летний ветер

Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,

Раскрыл мешок походный свой,

Бутылку горькую поставил

На серый камень гробовой.

«Не осуждай меня, Прасковья,

Что я пришел к тебе такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,

Но не сойтись вовеки нам…»

И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам.

Он пил — солдат, слуга народа,

И с болью в сердце говорил:

«Я шел к тебе четыре года,

Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт

1945 год

Михаил Исаковский, «Враги сожгли родную хату»

Подполковник Певишкис выглядел торжественно, словно свадебный генерал.

— Ну, капитан, спасибо вам за боевую работу, — начал он, вызвав к себе Дементьева. — Мы представили вас к польскому ордену «Виртути Милитари» — это у поляков вроде нашего Красного Знамени, — только получите вы его не так скоро: процедура награждения довольно сложная. А сейчас напишите-ка мне проект отзыва о боевых действиях вашего дивизиона за время наших совместных сражений в апреле-мае.