Карандаш полковника давно уже обвел круг зеленого массива на карте. Я вытаскиваю из планшетки свою карту и тщательно сверяю названия. Там такого даже нет.
— В наших нет, поселка с названием Черный юрт.
— Точно нет. Есть другое название Криница. Мне объяснили, что до тридцатых годов, это село называли Черный юрт. После переименовали по требованию Берии.
— Неужели, так легко мы его нашли?
— Вот тебе и надо разобраться в этом. Криница у нас не числится, как мятежное село или не лояльное к государству. Во время второй чеченской войны, местные жители выгнали банды из своего района и их никого не тронули. Но время меняет все, за пять лет в тихом селе уже два случая убийств местных активистов, смена двух председателей сельсовета. Так что, там тоже страсти кипят.
— Хорошо, я пойду. Что-нибудь от Лило, дочки Захри, известно?
— Пока ничего. Допросы ни к чему не привели.
— Можно я с ней поговорю?
— Думаешь, что ты что то из нее вытащишь?
— По крайней мере, хочу.
— Ладно, я устрою вам встречу.
Полковник набирает телефон и услышав голос в трубке с усмешкой отвечает.
— Мишка, старый черт, никак простудился… Да…, да…, говори. Как дела?… Ах ты старая перечница, приезжай ко мне я тебя вылечу… Чего звоню? Да вот по поводу снайперши… Уже знаю, пока ничего… Я хотел бы, чтобы с ней переговорил мой разведчик… Не знаю, как получится… Хорошо, он сейчас к тебе приедет. Пока.
Полковник кладет трубку и смотрит на меня.
— Они не очень любят, когда армейские впутываются в следствие, так что при твоем допросе, будут посторонние… Бери мой газик и дуй в тюрьму.
В небольшой зарешетчатой комнате, я не один. У двери устроился капитан. Это тип долго пытался выяснить, что я хочу от пленницы и, так ничего не поняв, теперь с пренебрежительной рожей смотрит на меня. Солдат вталкивает девушку в комнату и тут же исчезает за дверью. Лицо Лило отмыли и меня поразила красота этой молодой женщины. Только синяк на лбу и потухшие глаза говорят о том, что она за прошедшие дни натерпелась многого.
— Садитесь, Лило.
Она вздрагивает и пытается осмысленным выражением посмотреть на меня. Садится на стул и нервно потирает кисти рук.
— Вы кто? Откуда меня знаете?
— В последнем бою, ваш отец умер у меня на руках. Перед смертью, он просил, чтобы я пощадил вас.
— Лучше бы меня пристрелили…
— Я пытался спасти тогда и вашего брата, но он сделал неверное решение…
— Мой брат погиб, как настоящий мужчина.
— А ваш отец, хотел его спасти тоже.
— Это неправда.
— Правда, он заплакал, видя, как бессмысленно погиб его сын.
Лило закачалась на стуле.
— Вы врете, это неправда. Отец, сын Аллаха, и не мог молить неверных о пощаде.