– Если бы шевалье узнал, что вы тут говорите, сударь, он вызвал бы вас на дуэль и заставил бы взять свои слова обратно…
Рулз и бровью не повел.
– Я удивлен, – заметил он, – что вы до такой степени ослеплены. Как вы можете не знать о том, что происходит в вашем собственном доме и что известно каждому? Воистину, мадам, попустительство зашло слишком далеко. В любом случае вы рискуете дорого заплатить однажды за свою снисходительность…
– Все, что вы здесь сказали, – ложь…
– Наведите справки. Расспросите шевалье, и если у него хватит искренности, он сознается. Или поинтересуйтесь у своей кузины!
Рулзу не раз доводилось вызывать неудовольствие Мари. Майор вспоминал, как временно исполнявший обязанности губернатора Пьерьер поручил ему однажды побеседовать с ней по весьма деликатному поводу. Тогда майору пришлось пустить в ход всю свою ловкость, но все же их разговор тогда очень скоро перерос в ссору. Но никогда еще он не видел столь растерянной эту восхитительную, божественно прекрасную женщину, обычно такую уверенную в себе, знавшую магическую силу своего обаяния. Мари в самом деле смертельно побледнела, у нее затрепетали ноздри, а грудь бурно вздымалась. Мерри Рулз понял, что налицо все признаки ревности. Как же она, наверное, любила этого шотландца!
– Я знаю, – продолжал настаивать майор, – что мадемуазель де Франсийон состоит в порочной связи с этим человеком. В определенном смысле этот факт сдерживает обеспокоенных членов Совета, которые полагают, что шевалье остался на Мартинике из-за нежных отношений, удерживающих его здесь. Иначе он очень скоро оказался бы под подозрением. Ведь в самом деле любопытно, мадам: прошло совсем немного времени после его второго пребывания здесь, как английская эскадра вошла в наши воды для нашего же пресловутого спасения, как вы, наверное, помните, от дикарей!
– Вы никогда не заставите меня поверить, что Мобре – шпион. Возможно, из-за его присутствия в замке Монтань, где живет молодая девушка, моя кузина, кое у кого может разыграться воображение. Я многое повидала на своем веку. Меня этим не удивишь. Уверена, что между моей кузиной и шевалье ничего не было.
Мерри Рулз поклонился со словами:
– Счастлив слышать это от вас, мадам. Даю слово, что проткну шпагой всякого, кто рискнул бы позволить себе подобный намек, по той простой причине, что жена Цезаря вне подозрений!
Мари почувствовала в его словах иронию и поняла, как велика над ней в конечном счете власть Мерри Рулза. А тот догадался, что теперь ей не терпится поскорее уйти. Да, она спешила увидеться с шевалье и объясниться. Его предательство казалось ей недопустимым, невозможным после проведенной с нею ночи! Нет, не мог он, живя в ее доме, в нескольких шагах от ее комнаты, обманывать, пренебрегая ее доверием… Сейчас она думала лишь о Луизе, об этой кузине, которую по привычке считала безвольным созданием, холодной женщиной; стало быть, под маской недотроги скрывалось глубокоизвращенное существо?