Не так-то просто одному из Фрейзеров попросить Макрея покинуть замок Гленран. Учитывая традиционное гостеприимство горцев и старинную дружбу двух кланов, посланец короны вправе жить здесь сколь угодно долго.
Но он должен уехать! Должен.
– Что ты увидела там, на ручье? – спросила Флора.
Элспет вздрогнула от неожиданности. Она и забыла, что не одна в комнате. Внушительные объемы экономки были обманчивы; порой она выглядела устрашающе, да и нравом была под стать Зевсу-громовержцу, но при этом умела молчать, слушать… сочувствовать.
– Ребята, я знаю, ни о чем не спрашивали. Но ведь что-то тебя расстроило? Расскажи, дитя мое.
Элспет опустила руку с гребнем, отвела взгляд. Отвернуться от Флоры было легко; куда сложнее – совершенно невозможно! – оказалось избавиться от явившихся ей на ручье образов. Элспет зажмурилась, а страшные картины продолжали мелькать перед глазами.
Первыми явились вороны. Черные птицы смерти, парившие в вышине… Затем черный всадник на иссиня-черном коне. И снова вороны – в тот миг, когда, обернувшись, она увидела Макрея у себя за спиной.
А потом было самое страшное. Сквозь золотую дымку проступило заросшее, потемневшее, изможденное лицо королевского посланца. Воротник рубашки оторван… на глазах черная повязка. Элспет застонала, вновь переживая жуткие мгновения. Гребень выпал из ослабевших пальцев, глухо ударился о половицы.
– Вороны, – пробормотала девушка. – Птицы смерти кружили над Макреем. Он должен покинуть наши края, иначе его ждет смерть.
– Почему? – Флора опустилась на табурет рядом с Элспет. – Что ты еще видела, детка?
– Видела его… Макрея… в простой холщовой рубахе, с оторванным воротником. Видела черную повязку у него на глазах. И деревянный помост.
– Святой крест… – вырвалось у Флоры. – Ты видела его на плахе!
Элспет кивнула. Зловещее видение на этом не оборвалось, но она не в силах была описать его вслух. Плечи девушки поникли, она уронила голову, золотой водопад волос скрыл от Флоры блеснувшие в глазах слезы.
Там, на ручье, глядя в изумленные синие глаза Дункана Макрея, она точно в зеркале увидела и себя.
В тот миг Элспет с устрашающей ясностью поняла, что их судьбы связаны воедино. В золотом тумане ей открылся мучительный конец Макрея, а она стояла рядом с плахой, она была как-то причастна к тому, что с ним случилось… Возможно даже, что именно она стала причиной казни!
Потому-то Элспет и решила предупредить Макрея. Пусть покинет нагорье – или закончит свою жизнь на плахе!
«Твоя смерть станет моей смертью»… Почему она произнесла эти слова? Может, сама того не понимая, ощутила вину за то, что приведет его к трагедии? Вину… И страх. Ледяной, всепоглощающий ужас. И еще – тоскливую боль утраты, поселившуюся в глубине души.