Чтобы вывести меня из себя, хватит и двух «де Суза». Здесь их было гораздо больше.
– Господин инспектор, – сказала я. – Поскольку вы так любезны, что обращаетесь ко мне официально, то прошу повторить: госпожа де Соза, с ударением на первом слоге. А еще точнее – Амалия Родригеш Гонсалвеш Мафалда де Албукерке де Соза.
– Родригеш Гонсалвеш… – споткнулся щенок из Сингапура, и лицо его стало красным.
Я подумала, что на теннисном корте сделала бы из него тряпку за два сета. И пожалела, что сгоряча присвоила себе имя захватившего в свое время Малакку Афонсо де Албукерке, к которому не имела никакого отношения. И без него бы обошлось.
– Благодарю вас за хорошую попытку. Обвинение в похищении автомобиля серьезно, но вы уверены, что ваши свидетели опознают в этих неизвестных мне двух людях именно меня?
Ярборо все-таки отпил здоровенный глоток моей воды – она ему была очень нужна.
– Далее, – продолжала я, – не скрываю, что провела вместе с господином Маклареном немало приятных часов. И что меня безумно тревожит его отсутствие в отеле, то, что он не звонил мне уже в течение нескольких дней. Я не могу не связывать это с творящимися в городе убийствами англичан, пресечь которые полиция бессильна. Но, если исключить сомнительное обвинение в угоне, мне неясно, в чем еще состоит мое преступление.
– Растянувшийся на несколько дней безобразный дебош и оскорбление общественной нравственности, – отчеканил юноша. – Это для начала. А далее – я хотел бы официально предложить вам сотрудничать с полицией, предоставив ей имеющуюся, возможно, у вас информацию о местонахождении сотрудника полиции Бенгалии господина Макларена. Или – его тела. И имейте в виду, что речь идет о событии чрезвычайном, которое полиция Стрейтс-Сеттлментс расследует всеми, я подчеркиваю – всеми имеющимися у нее силами. Речь идет о жизни британского подданного. Вы были фактически последней, кто его видел.
– Отлично. Значит, мне грозит тюрьма, а до нее – судебный процесс. Или не тюрьма, а наказание раттановой тростью?
– Вы отлично знаете, что телесные наказания в отношении женщин в колонии не практикуются, – отчеканил сингапурец.
– Изумительно. Итак, тюрьма или штраф. Почему бы мне не позаботиться об адвокате. Может быть, через свои связи я привлеку члена Законодательного совета Абдула Кадера? Но не исключается и такой известный в городе адвокат, как господин Конаген. Он, без сомнения, задаст на слушаниях вопрос: что сделала полиция Пенанга для того, чтобы защитить британских подданных, которые были убиты в последние дни. Ведь процесс связан именно с этой проблемой, не так ли? Четыре британца, принадлежавших к самой же полиции, хочу вам напомнить. Не найден ни один виновный. И, также без сомнения, репортеры местных газет, в том числе сингапурских, с интересом будут следить за ходом дела. Наконец, последнее. Я не держу господина Макларена в заточении в своем подвале или любых иных подвалах города – да их здесь и нет, поскольку иначе они затапливались бы водой в сезон дождей. Но я крайне озабочена вопросом его жизни и безопасности. В этом у вас не должно быть никаких сомнений.