Он стоял у скамейки, где договаривались. Устал, и хотелось сесть. Но сделать это было невозможно. Засунутый за пояс обрез даже при ходьбе неудобно упирался в ногу. Где уж там сесть! Господи, а слово-то какое нехорошее! Сесть! Тьфу на него, тьфу…
Чёрт, уже должен прийти. От голода (с утра он так ничего и не ел), от усталости, неизвестности и чувства, что за ними уже кто-то идёт, чтобы забрать, сосало под ложечкой. Он был зол на Александрова и остальной белый свет.
Нy, наконец-то. Вдали показалась знакомая фигура. И этот слизняк когда-то его учил? Зимин от досады сплюнул. Теперь роли поменялись. Он будет командовать. Вот, вышагивает на прямых ногах, словно и коленок у него нет…
И вдруг Зимина будто холодной водой облили. Уж больно неестественно шёл кореш. И улыбка как с другого человека взята и наклеена. Женька оглянулся. Сзади, о чём-то переговариваясь, подходили два крепких парня. Сбоку к бровке подъехал РАФ.
«Захомутали», – мелькнула догадка.
Спортом Зимин никогда не занимался. К спорту он испытывал необъяснимую неприязнь. Любимой шуткой его была им же придуманная в пивной фраза, что врачи запретили ему поднимать зараз больше 500 граммов. Шутка пользовалась шумной популярностью, а тем, кто пытался усомниться в авторстве Зимина, доходчиво объясняли его ошибку. Но здесь…
Воздух оказался удивительно упругим. И обрез страшно мешал. Но Зимин бегал от света, ища темноты и не находя её. Везде горели фонари. Поначалу ему повезло. Те, кто за ним приехали, не ожидали, что он прыгнет в сторону и бросится во двор, черев узкий проход. А тут ещё сеанс кончался. В общем, фора была.
Поворот, поворот… На пути кто-то стоял. Женька толкнул и уже сзади услышал женский крик. Не до этого. Не надо дуре под ногами болтаться.
Спереди, как огромная гора, вырос высокий белый дом. Сил бежать дальше уже не было. Когда он влетел в первый же подъезд, сердце билось где-то в горле. Воздуха не хватало. Дернулся к лифту. Кнопка горела злорадным красным светом.
– Сволочи, сволочи, сволочи, – сипло приговаривал он, поднимаясь по ступенькам. Что делать дальше, когда окажется на самой верхней площадке, он пока не знал.
Вдруг на площадке этажом ниже щелкнул замок. Женька пригнулся. На площадке аккуратная старушка в цветастом шелковом халате и красивых сиреневых шлепанцах, держа в руке глубокую тарелку, покрытую полотенцем, звонила в соседнюю квартиру.
Вот оно, спасение! Женька одним прыжком оказался рядом с ней. И вместе со старушкой вошел в квартиру…
Наверху хлопнула дверь. И сразу наступила тишина. Бойцов чертыхнулся. Где теперь его искать? По всем квартирам ходить? Но 14 этажей – почти сотня квартир. А если он откроет стрельбу? Могут пострадать люди, дети. Нет, его надо брать наверняка и тихо.