Взяв за узду лошадь Фиби, он подвел ее к своему коню и при этом негромко произнес, обращаясь к всаднице:
— Не перестаю удивляться, как за почти девятнадцать лет жизни ты еще не привыкла к такому коротенькому словцу — «нет».
— О, милорд, у меня в самом деле есть для вас одно сообщение, — не скрывая радости, сказала Фиби.
— Надеюсь, оно потерпит до вечера. — Он тронул своего коня. — Сейчас не время для пустопорожних разговоров.
Она обиделась и решила молчать, пока он сам не попросит рассказать. Тем более что никакой необходимости в спешном сообщении о задуманном Брайаном и неудавшемся плане не было, да ей и не слишком хотелось огорошить Кейто признанием в своем гадком грехе. Он же, в свою очередь, и вообразить не мог, что она сообщит ему нечто серьезное, влекущее за собой опасные последствия.
Следующие несколько часов были для Фиби сплошным кошмаром. Однако с ее губ не сорвалось ни единой жалобы, ни одного стона, хотя все ее тело болело: поясница, ноги, плечи.
Кейто не выражал ей ни малейшего сочувствия, но и не позволял себе злорадных замечаний типа: «я же говорил» или «надо было думать раньше».
После того как они сделали остановку и поели, он помог ей взобраться в седло, делая вид или на самом деле не замечая, что она с трудом сдерживает слезы. Он по-прежнему был готов в любую минуту прервать ее поездку, дать отдохнуть в одном из бесчисленных городков или селений, через которые они проезжали, и отправить обратно в сопровождении охраны. Но она не просила об этом, и он хранил молчание, хотя догадывался, какие муки она претерпевает.
В общем-то он не мог не восхищаться ее стойкостью, а точнее, завидным упорством в достижении желаемого.
Когда они прибыли в деревушку Эстон-Клинтон, Фиби едва ли не упала с седла ему на руки, но затем отстранилась и сама вошла на одеревеневших ногах в дверь небольшой гостиницы. Владелец взволнованно объяснил Кейто, что у него, конечно, нет апартаментов, достойных столь благородного гостя да еще с благородной леди, но все же он может предложить весьма неплохую комнату над прачечной или, если угодно, чердак над конюшней.
В другое время Кейто удовлетворился бы любой крышей над головой, но присутствие Фиби несколько осложняло ситуацию.
Та, однако, слабым от усталости, но весьма решительным голосом заявила, что ей безразлично, где спать, и попросила хозяина незамедлительно разместить ее на ночлег.
Тот с поклоном повиновался и повел через кухню и по узкой лестнице наверх, в заднюю часть дома. В маленькой комнате, дверь которой он торжественно распахнул перед ней, стоял густой запах щелока от кипящих котлов с бельем, находящихся внизу, зато была широкая добротная постель с хорошим матрасом, набитым конским волосом. Фиби отпустила своего сопровождающего и, не дожидаясь, пока за ним закроется дверь, рухнула на кровать лицом вниз, уже не сдерживая рвущихся наружу стонов.