За его спиной шел торг, и вальяжный американец степенно, отнюдь не по-восточному, пытался сбить стоимость товара. Мол, не уступите – разорюсь!
С другой стороны, мало добыть товар. Зачем он нужен, если некому его затем перепродать? А уж какая выгода перекупщикам! Контрабанда всегда приносит прибыль повыше, чем официальная сделка, и потому предприятие флибустьеров просто обязано было процветать.
Как и все, кто пользовался его услугами.
– В жизни есть только две важные вещи: свобода и богатство.
Жан Лафит, заросший густой черной бородой мужчина лет тридцати пяти, сегодня пребывал в благодушном настроении и потому охотно философствовал перед гостями.
Гостей было двое. Де Гюсак на правах давнего знакомого заглянул в дом Лафитов без особых церемоний да еще прихватил с собой Липранди.
– Вам обязательно надо набираться опыта, Жан. И еще – обзаводиться полезными знакомствами. Раз вы решили обосноваться в Новом Свете, то должны следовать устоявшимся здесь правилам. Лафиты – образец здешних людей. Начав с простых кузнецов, они смогли расширить дело, ворочали большими капиталами, а когда лишились их, вновь нашли себе нечто иное. Или – прежнее, но уже не с той оглаской. Мне самому интересно, чем сейчас занимаются братья.
Под кузнецами в Новом Свете подразумевались не те, кто стоит у раскаленной заготовки с тяжеленным молотом, а владельцы кузни. Настоящему человеку не пристало зарабатывать себе на жизнь низким физическим трудом. На то есть чернокожие рабы, не способные больше ни на что.
Прием был теплым. Насколько понял Липранди, его спутник в свое время имел дела с хозяином. Был ли Гюсак одним из флибустьеров или перекупщиком награбленного, француз не говорил, но отношения у них явно были не просто приятельскими.
Самого Липранди Гюсак представил в качестве недавнего эмигранта из Европы, вынужденного покинуть родину и теперь ищущего себе дело. Некоторый капитал был, оставалось найти точку приложения, чтобы не просто проживать деньги, но преумножать их, как полагается разумному человеку, а не какому-нибудь моту.
И как всегда и везде, разговор пошел не о делах, а вокруг некоторых общих проблем. И пока было неясно, перейдет ли он на что-нибудь другое или так и пройдет в самых общих чертах.
– Впрочем, если подумать, свобода и богатство переплетены между собой, – продолжал рассуждать Лафит. – Только свободный человек может отринуть предрассудки и заработать себе богатство. Равно как лишь богатый может быть по-настоящему свободным.
Мужчины расположились в удобных креслах, не спеша потягивали из стаканов отвратительное местное пойло и курили сигары. Дым скапливался под потолком, висел там плотным облаком, создавая иллюзию уюта.