Когда Мэри поднялась, взгляды всех членов совета обратились на нее с заметным любопытством. Несмотря на то, что она волновалась и не сводила глаз с Гоппера (ни разу не взглянув на Эндрью), у нее был вид вполне здорового человека.
- Мисс Боленд, - обратился к ней Гоппер, - прошу вас сказать нам откровенно, были ли вы чем-нибудь недовольны во время своего лечения в "Бельвью"?
- Нет, напротив, очень была довольна.
Эндрью сразу понял, что Мэри предварительно научили, как надо отвечать. Она говорила с настороженной сдержанностью.
- Вам не стало хуже?
- Наоборот. Мне лучше.
- Что же, вас там лечили именно так, как обещал вам доктор Мэнсон во время первого разговора между вами, происходившего... постойте... да, одиннадцатого июля?
- Да.
- Разве это существенно? - спросил председатель.
- Я больше не имею вопросов к свидетельнице, сэр, - быстро сказал Гоппер. И, когда Мэри села на место, он умилостивляющим жестом протянул обе руки к судьям за столом.
- Джентльмены, я беру на себя смелость утверждать, что лечение, проведенное в "Бельвью", являлось, собственно, идеей доктора Мэнсона, осуществленной другими лицами. Я считаю, что профессионального сотрудничества в том смысле, в каком предусматривает его закон, между Стилменом и доктором Мэнсоном не было. Я прошу, чтобы вы выслушали показания доктора Мэнсона.
Эндрью встал, остро сознавая, что все глаза устремлены на него. Он был бледен, лицо у него вытянулось. Он ощущал внутри холод и пустоту.
Гоппер обратился к нему.
- Доктор Мэнсон, вы не извлекли никакой материальной выгоды из сотрудничества с мистером Стилменом?
- Ни пенни.
- У вас не было при этом никаких тайных мотивов, никакой корыстной цели?
- Нет.
- Вы не имели намерения подорвать авторитет вашего старшего товарища, доктора Сороугуда?
- Нет. Мы с ним были в хороших отношениях. Просто... в этом случае наши мнения не совпали...
- Понятно, - перебил его Гоппер с несколько излишней поспешностью. - Итак, вы можете заверить совет честно и искренно, что у вас не было намерения нарушить закон и вы не имели ни малейшего представления, что поступок ваш сколько-нибудь позорит вас как врача?
- Совершенная правда.
Гоппер подавил вздох облегчения и кивком головы отпустил Эндрью. Считая себя обязанным вызвать его для показаний, он все время боялся необузданности своего подзащитного. Но все прошло благополучно, и Гоппер решил, что если теперь в краткой речи суммировать факты, то есть еще слабая надежда на успех. Он заговорил с покаянным видом:
- Не хочу больше отнимать у совета время. Я старался доказать, что со стороны доктора Мэнсона здесь была просто несчастная ошибка. Я взываю не только к справедливости, но и милосердию совета. И в заключение хотел бы обратить внимание совета на заслуги моего клиента. Такой биографией всякий мог бы гордиться. Всем нам известны случаи, когда люди знаменитые совершали одну единственную ошибку, - и так как не встретили к себе милосердия, слава их навсегда затмилась. Я молю Бога, чтобы с этим человеком, которого вам предстоит судить, не произошло то же самое.