— Да, конечно, мы просто заговорились, не заметили.
Свет люстры сделал комнату гораздо уютнее, но мгновенно погасил дискуссию о древних римлянах. Елена Степановна закурила. Пошла на кухню за печеньем, а когда вернулась с пачкой галет, глаза ее сверкали восхищением и удивлением.
— Эмма! Всего за полчаса! Оказывается, у меня такая уютная, красивая кухня. Спасибо. Просто не знаю, как вас благодарить.
— Здесь и гостиная очень красивая. Хотите, я приду завтра?
— Ты что, рабыня? Мы же не в Древнем Риме... — пробурчала Ди.
— При чем тут Рим? Я сделаю то, что мне хочется сделать.
— Сделайте, детка. На следующей неделе ко мне прилетает мама из Ленинграда. Она просто не поверит своим глазам и будет очень-очень рада за меня. А знаете что?.. Я подарю вам старинную шкатулку!
— Нет, Елена Степановна, не надо. Я просто хочу убрать эту комнату... И ваша мама увидит ее чистой и уютной.
— Я подарю, не спорьте, мне только нужно найти ее, вспомнить, где она лежит. Я точно привезла ее с собой. А теперь поговорим о вашей курсовой, Ди.
Только Елена Степановна звала ее Ди. Все остальные преподаватели — Дианой, хотя она настаивала на Ди.
— Есть учебная программа филологического факультета педагогического института, разработанная и утвержденная Министерством просвещения. Ее нужно выполнять. Дорогая Ди, там нет и не может быть темы о русских царях.
— Ну и что? Будет!..
— Не будет.
— Мне плевать. Будет!..
— Ди... Я однажды наплевала. Правда, не в твоем возрасте, а постарше.
— В кандидатской или докторской?
— В докторской.
— Но вы же ее защитили!
— Да.
— Значит, она была блестящей.
— Да... безукоризненной, но после защиты меня из Ленинграда сослали к вам в Сибирь. Интересно, куда отправят вас после ваших царей?
— Не моих, а русских.
— — Вот именно. Велика Русь-матушка. В Магадан сошлют, детка, в Магадан...
— Домой, значит, к родителям.
Елена Степановна откинулась на спинку дивана, провела по золотистым кудряшкам Ди, которая встала с коврика, когда я включила свет, и сидела теперь рядом с профессоршей.
— Парадокс судьбы. Что ж, похоже, с вами не договоришься. На Северный полюс вас вряд ли отправят. В тюрьму теперь за царей тоже, слава Богу, не сажают. Придется искать компромисс... Может, прочтете для начала мою докторскую?
— Нет. Я хочу сама. Вдруг увлекусь и пойду вашей дорогой. Хочу сама.
— Ди, умоляю, не портите себе жизнь с самого начала!
— Елена Степановна, портить жизнь — это значит не писать про царей. Вы-то это очень хорошо понимаете, иначе не сидели бы сейчас здесь с нами, а наслаждались Эрмитажем в Ленинграде.