Мне становится очень весело. Представляю, как приглашаю своих друзей в баню, чтобы отметить пять лет до наступающей смерти, потом год, а потом сам день и торжественно умираю, сжимая в руке кружку пенистого пива.
Звонит телефон. Мой кабинет — моя крепость. Здесь я могу находиться сколько хочу. Сюда я приглашаю женщин и занимаюсь с ними любовью. О'кей, Фира, занимаюсь сексом. Главное, если звонит Нора, алиби обеспечено. Я на месте. Я работаю. Она точно знает, где я. И, конечно, не придет сюда. Нора очень умная женщина.
Поднимаю трубку, убежденный — это жена. Я забыл позвонить, предупредить, что задержусь на работе.
— Але.
— Гера...
— Леночка, ты до сих пор не спишь?
— Нет. Я хочу спросить у тебя о чем-то важном... Мне пригодится в будущем.
— Спроси, малыш.
— Что есть в посылке, чего нет у меня? Почему ее ты любишь, а меня нет?
Я чувствую потребность... Впервые чувствую потребность сказать женщине правду. Спасибо, Фира! Незнакомая легкость охватывает меня. Я и Ленке благодарен.
— Малыш, это очень сложно. Я не уверен, что люблю женщину, которая прислала мне посылку.
— Ты любишь ее...
— Не знаю. Я был влюблен раза три или четыре. И всегда тяжело переносил это чувство. Я назвал его «сидеть у окна». Огромная зависимость от другого человека. Ты словно постоянно сидишь у окна и ждешь, когда же он появится. Как только это происходило со мной, я стремился прекратить любые отношения. Заставлял себя избавиться от влюбленности и, освободившись, испытывал огромное наслаждение, что это прошло. Но и радовался тому, что это было. Я был рад, что способен на это чувство и способен оборвать все нити.
— Ты и со мной испытал нечто подобное?
— Нет, Леночка. Мне просто хотелось тебя раздеть и заняться с тобой сексом. Обыкновенное влечение нормального мужика к юной красивой девушке. К тому же я чувствовал — вариант беспроигрышный. Ты же сама несколько недель крутилась возле, пожирая меня своими огромными голубыми глазищами.
— Значит, я сама виновата?
— В чем, малыш? В чем ты виновата?
— В своих страданиях...
— Не знаю, можно ли говорить о какой-то вине... Тебе было хорошо со мной?
— Да. Без тебя было очень плохо. В тысячу раз хуже, чем рядом с тобой... Ты не ответил на мой вопрос: «Чего нет у меня?»
— Вопрос задан неправильно. У тебя, малыш, есть все. У меня нет ничего. У меня нет ничего по отношению к тебе. Это невозможно объяснить. С одной женщиной ты делаешь то же самое, что и с другой, а ощущения другие. Я думаю, это где-то в голове. Все в голове.
— Или в душе.
— Может быть... Только этот вопрос для меня непостижим.