– Почему вы так бежали? – Рейвенсден пристально взглянул на дорожку позади нее, но, так как из-за угла никто не появился, снова начал допрос: – Кто-нибудь угрожал вам?
– Нет! Нет!
Судорожно прижимая к себе свертки, Сара попыталась привести себя в чувство и успокоиться. Ей и раньше это плохо удавалось в его присутствии, теперь же оказалось просто невозможным. Все смешалось у нее в голове – Эми, Бирсфорды, граф… Этот человек пугал ее, делал беспомощной, пробуждая страшные воспоминания о криках сестры, шуме борьбы и наступившей затем жуткой тишине.
– Я не… Я только что вспомнила, что леди Риббонхолл… и заторопилась…
– Вы только что вспомнили? Мисс Линлей, что заставило вас быть настолько неблагоразумной и оставить леди Риббонхолл? Почему вы оказались здесь одна? Вы что, совсем не понимаете, что делаете?
Девушка вздрагивала от каждого вопроса.
– Нет, конечно, нет. Я…
– Леди Риббонхолл вне себя от беспокойства. Вы скверно поступили с ней.
– Мне очень жаль. Я не хотела… не думала, что…
– Не думала! Это уж ни в какие ворота не лезет.
Сара начала терять терпение.
– Не понимаю, почему я пытаюсь оправдаться перед вами, сэр, – заявила она, подымая голову. Вспыхнувший гнев прогнал все страхи. – Если вы позволите мне пройти, я вернусь к леди Риббонхолл и принесу ей свои извинения. Надеюсь, она примет их таким же достойным образом, каким они будут предложены.
Было решительно непонятно, почему Рейвенсден в такой ярости, и она не льстила себя надеждой, что сможет легко избавиться от него, но по крайней мере ее резкий тон положит конец унизительному допросу.
– Ну хорошо, – ответил он, усмехнувшись. – Пойдемте.
– Я, кажется, не просила вас провожать меня. Будьте любезны, сэр, пропустите.
С тем же успехом она могла бы обратиться к кусту рододендрона. Словно в наказание, Рейвенсден стиснул ей руку железной хваткой и потащил по дорожке.
– Не будьте глупой, – бормотал он, – и отдайте мне ваши свертки.
– Я сказала, что не нуждаюсь в вашей…
– А я сказал, отдайте мне эти чертовы свертки! – Он с яростью вырвал у нее из рук покупки.
Сара стиснула зубы. Несносный, высокомерный грубиян! Как только она могла посчитать его добрым из-за нескольких совершенно не характерных для него жестов?
– Нет никакой необходимости говорить со мной таким грубым тоном, – начала было она, но он тут же прервал ее:
– Будьте благодарны, что груб только тон. Или вы примиритесь с этим, или я просто придушу вас. Маленькая дуреха! Я начинаю подозревать, что вы нуждаетесь в няньке.
– В няньке! Да как вы смеете…
– Что, черт побери, вы делаете? Город полон солдат. Что, если б на вас напали? – Он саркастически ухмыльнулся. – Или вы опять вооружились пистолетом?