Т. заметил что-то вроде тонкой щепки, торчащей из шеи одного гребца. Склонясь над мертвецом, Т. поднес лампу ближе и увидел маленькую стрелу, похожую на зубочистку с перышком на конце. Такая же торчала из плеча соседнего трупа.
В трюме сильно пахло керосином. Кто-то успел полить им и тела, и пол, и скамьи – на это ушел целый бидон, валявшийся теперь в проходе.
Пройдя дальше, Т. заметил слуг из столовой, одетых в туники с серебряной вышивкой. А затем – саму княгиню Тараканову.
Она сидела в узком пространстве между скамьями, прислонясь спиной к стене; на ее лице застыла удивленная полуулыбка. Стрела-зубочистка попала ей в щеку. На полу перед ней блестели осколки блюда со щукой.
Рядом с Таракановой лежали Луций и четверо неизвестно откуда взявшихся монахов-чернецов, трупы которых смотрелись в таком окружении совсем странно – словно это были жертвы последнего антихристианского эдикта. Видимо, смерть настигла их всех почти одновременно. Один из монахов, упавший на скамью для гребцов, держал в руках странного вида рыболовную сеть с похожими на лезвия кристаллами хрусталя или кварца, привязанными к ячейкам.
С минуту Т. завороженно глядел на искры света в кристаллических гранях, а затем дверь трюма открылась, и на пол упал бледный луч карбидного фонаря.
– Граф Т… Боже мой, в каком виде. А знаете, вам идет этот наряд. Из вас вышел бы недурной гоплит.
Лицо стоящего у двери было скрыто полосой тени, но Т. узнал голос.
– А вы выглядите на редкость безобразно, Кнопф, – сказал он.
Действительно, Кнопф смотрелся не лучшим образом – его мокрый пиджак был покрыт пятнами жирно блестевшей грязи или тины.
– Это сделали вы? – спросил Т., указывая на трупы.
– Нет, – ответил Кнопф. – Не я, а стрелы духового ружья, смазанные экстрактом цегонии остролистой.
– Что это такое?
– Растение из амазонской сельвы, которое обладает весьма особенными свойствами. Ботаники называют ее «cegonia religiosa».
– А кто стрелял?
– Хотите узнать? – отозвался Кнопф. – Извольте.
Он сунул руку за пазуху и вынул оттуда нечто, сперва напомнившее Т. кожаный кошель. Но когда предмет попал в луч фонаря, стали видны седые волосы и презрительно сморщенные черные глазницы.
Это была высушенная человеческая голова на длинной пряди волос – даже не голова, потому что из нее вынули череп, а просто сушеное лицо. От него отходил длинный мундштук. Кнопф поднес его ко рту и дунул.
Раздался низкий вибрирующий звук, похожий на крик ночного зверя. Т. услышал шлепанье босых ног, и по лестнице в трюм скатилось пятеро крохотных существ, одетых в карнавальные фраки, разноцветные жилеты и цилиндры; все это было мокрым и грязным, в таких же пятнах тины, как на одежде Кнопфа. Обступив Кнопфа, они замерли на месте.