Конечно, кошка хотела. Она умяла все до последней подушечки и улеглась на бок у Липиных ног, красноречиво намекая, что теперь самое время почесать ей пузо. Вот где пригодилась щетка.
Через двадцать минут непрерывного чесания у Липы заболела рука, а кошка все подставляла то один бок, то другой. Пол вокруг уже был усыпан грязной шерстью.
– Может, искупаемся? – предложила Липа. – У меня и шампунь есть, антиблошиный.
Кошка лениво приоткрыла один глаз, муркнула – понимай, как хочешь. Липа расценила это как согласие.
От водных процедур гостья в восторг не пришла, но и особо не вырывалась. Складывалось ощущение, что для нее это не в новинку. Может быть, раньше, еще до полной невзгод и лишений дворовой жизни, у нее были хозяева?
– Вот и все, – сказала Липа, заворачивая кошку в полотенце, – теперь ты чистая и можешь валяться на диване сколько захочешь.
– Мяу, – ответила кошка, косясь на новую хозяйку хитрым, янтарно-желтым глазом.
Вымытая и высушенная, она оказалась очень даже симпатичной, в меру пушистой, необычной серо-голубой окраски. Ее бы еще откормить – и тогда можно сразу на кошачью выставку.
– Я буду звать тебя Вестой, – сказала Липа. – Это богиня домашнего очага. Ты согласна быть Вестой? Веста! Иди ко мне!
Увы, гостья на мифологическое имя отзываться отказывалась, зато живо реагировала на банальную кличку Машка.
«Ну, Машка так Машка!» – решила Липа.
Возня с кошкой помогла отвлечься от невеселых мыслей, почти забыть про призрака, почти поверить, что все будет хорошо. У нее теперь есть кошка Машка, а призраки боятся кошек. Только бы Машка не ушла.
Наступил вечер, и Липа поняла, что не готова быть сильной, что боится предстоящей ночи так, что сводит судорогой живот. «Я не стану спать, – решила она. – Буду литрами пить кофе и не засну. Им больше не застать меня врасплох». О том, что завтра суточное дежурство, она старалась не думать, как-нибудь продержится. Сейчас главное – пережить ночь.
Кофе не помог, в одиннадцать вечера у нее слипались глаза, а в половине двенадцатого Липа уже спала в обнимку с кошкой Машкой…
…Липе снился кошмар. Она так привыкла к ночным кошмарам, что даже испугаться как следует не смогла. Кто-то невидимый дико хохотал и выл по-волчьи, обвинял ее в предательстве и вероломстве, обещал неминуемую расплату. Кто-то касался ее холодными, как лед, пальцами и шептал об адских муках, которые ее ждут. Страшно, но терпимо…
Липа проснулась с твердой уверенностью, что это всего лишь кошмар и сон этот уже закончился. Она даже позволила себе улыбнуться и только потом открыла глаза.