Детская ему понравилась. И почти полное отсутствие мебели его ничуть не смутило. Обойдя комнату по периметру, Тимофей Чернов направился на крышу, постоял у перил, посмотрел вниз, вернулся к столику, уселся в плетеное кресло, не спрашивая разрешения, закурил. Липа чихнула.
– Будьте здоровы, Олимпиада Витальевна, – он посмотрел на нее сквозь сизое облачко дыма.
– Спасибо, – буркнула она и отошла на пару шагов.
– Снова что-то не так? – осведомился он с противной ухмылкой.
– У меня аллергия на табачный дым.
– Понятно.
В глубине души Липа надеялась, что этот невежа загасит сигарету, а он сказал «понятно» и сделал еще одну затяжку, урод… Она снова чихнула. Чих отозвался болью в разбитом носу.
– Здесь красиво, – сказал Тимофей Чернов задумчиво.
– Я подожду вас на кухне, – бросила Липа и удалилась с гордо поднятой головой. Недосуг ей выслушивать его философствования, а вот кофе хочется нестерпимо.
Ее новый сосед появился на кухне, когда вскипел кофе, принюхался, как бродячий пес, почуявший запах колбасы, плюхнулся на табурет, сказал тоном знатока:
– Некачественный у вас кофе, Олимпиада Витальевна.
Что?! Это кофе по пять долларов за сто граммов некачественный? Да что он вообще понимает, этот неотесанный мужлан?! Сначала Липа хотела сказать что-нибудь резкое, а потом передумала. Незачем спорить со всякими… уголовниками.
– Вы увидели все, что хотели? – спросила она, наливая кофе в чашку. Не станет она его ничем угощать, нечего его прикармливать. А то сначала кофе, а потом, глядишь, дело и до комплексных обедов дойдет. К тому же он ее кофе раскритиковал.
– Не совсем, – сосед с нескрываемым удивлением следил за тем, как она накладывает сахар: одна ложка, вторая, третья. – Это не слишком?
– Что?
– Три ложки сахара.
Липа ничего не ответила, лишь сердито дернула плечом, мол, не твое дело.
– Кухня у нас с вами, я так понимаю, будет общая? Как и туалет с ванной.
Что?! Делить с абсолютно чужим мужиком такие стратегические объекты, как туалет и ванную?! Это же слишком… слишком интимно.
– Вы ведь не станете возражать? А, Олимпиада Витальевна?
Она бы стала, но интуиция и врожденное здравомыслие подсказывали, что Тимофей Чернов плевать хотел на все ее возражения.
– Надо составить график, – сказала она решительно.
– Какой график?
– Уборки помещений. Будем дежурить по неделям или по месяцам?
– Я, вообще-то, всегда считал, что уборка – это чисто женское занятие. – Кажется, ей удалось-таки выбить его из седла.
– Не знаю, что вы там считали, но коль уж мы собираемся жить коммунальным хозяйством, нужно распределить обязанности.