– Звони! Звони! У нее ведь образование, какое-никакое есть, пусть не по профилю, но образование. Совесть надо иметь, сколько можно нахлебником быть.
– Она ведь не виновата, что не может работу найти, – попробовал оправдать Лизу Ван Ваныч. Серафима Карловна словно ждала этого ответа. Разговаривала она с ним, как командир полка с прапорщиком.
– Знать ничего не желаю. Друзья ведь остались у тебя, где только не работают. В администрацию президента ее, конечно, не возьмут, ты не тот голавль, чтобы туда рекомендовать, а вот в коммерческий банкчок с хорошей зарплатой можно было бы девку пристроить. Глядишь и жилье себе снимет, может быть даже кредит возьмет, купит, съедет наконец…
Ван Ваныч скривил губы в скептической улыбке.
– Если дорастет до заместителя директора банка, тогда может быть и купит в кредит, а простой сотрудницей нет, квартиру не потянет. Сама знаешь, цены в Москве, кусаются. В самом захудалом районе уже подпирают две тысячи за квадратный метр.
– Пристрой! Там видно будет! – поставила точку в разговоре Серафима Карловна.
– Легко сказать, пристрой.
Если цедить бреднем озеро или пруд, хоть мелочь, но обязательно в него попадет. Почти пролистав до конца записную книжку, Ван Ваныч наткнулся на старого сослуживца. Когда их ни к чему не обязывающий разговор подошел к концу, Ван Ваныч между делом упомянул о Лизе.
– Родня! Из деревни! Пристроить не сможешь?
– Пристроить то я пристрою! – пообещали на том конце телефонного провода, – Только удержится ли?
– Да она девка грамотная!
– Не в этом дело?
– А в чем?
– Бзик у директора банка. Слово поперек и за ворота! Вчера двоих уволил.
– Я предупрежу!
– Тогда присылай!
Так примерно с неделю назад Елизавета Беркут оказалась в «Нью-Строй-Банке».
В начале девяностых годов модно было давать банкам названия с иностранным прицепом.
– Мы прямо, как с Уолл-стрита, с Манхеттена, – с усмешкой сказал Косой Демьян Петрович, генеральный директор градостроительного предприятия из глубинки, разглядывая учредительные документы. Перед ним сидела кучка молодых и ушлых экономистов, он их и спрашивал:
– Как думаете, могут нас по одному названию, признать на Западе за финансовых китов?
Будущий директор банка, Чванов Цезарь Пафнутьевич, ловивший каждое его слово мгновенно среагировал, вежливо поддакнул и умело увел разговор в сторону.
– Из Нью-Йорка вылезать не будем, на мир посмотрим! Себя покажем! – начал пиарить он свой проект. В этот исторический момент окучивания потенциальных пайщиков, ему инициатору, важнее всего было получить подпись мнительного директора, а заодно и стоящие за ним деньги.