– Она в отстойнике.
– Где?
– В отставке!
– Не поняла!
– Ну, это, на третьем этаже сидит, переживает. Тут такое было, такое…
Лиза начала кое о чем догадываться. И на заседании правления и просто так в разговоре рядовых сотрудников постоянно проскальзывали прозрачные намеки по адресу некоторых любвеобильных персон.
– Ля мур?
Вячеслав Балаболкин подтвердил, согласно кивнул головой.
– Очередная жертва!
– Спа…си…бо, что предупредили! – сказала Лиза.
«Придется держать ухо востро», – подумала она. Измажут ее при таком-то характере ни за что, ни про что, попробуй потом отмойся. Интересно, что же случилось? Она не стала больше пытать кадровика, хотя под большим нажимом, чувствуется, тот с великим удовольствием выдал бы все секреты банка. Они так и распирали его.
Лиза не любила чужие тайны. А здесь пахло душещипательной историей в банковской упаковке. Своих забот полон рот. Строгая по складу своего характера она решила еще защититься непроницаемой броней вежливости и корректности. При ее смешливом характере сделать это было трудно. Но жертва была невелика.
Никто особенно ею в банке не интересовался, бродит вроде бы красивая девица, интересуется подготовкой к проведению собрания и предлагает всем свою помощь в его организации. Бродит, ну пусть себе бродит. Если у человека есть обязанности, расписанные в должностной инструкции, зачем ему чужой мартышкин труд. Спихнуть его с себя каждый имеет законное право. Даже римское право это постулирует. Спихивали с удовольствием.
Тихой сапой Лиза к концу недели сплела собственную паутину и теперь все нити по подготовке собрания вели к ней. Она собственноручно обзвонила всех пайщиков, удостоверилась в получении приглашения, уточнила должности и фамилии ожидавшихся гостей, спросила об их пожеланиях. Разговаривала со всеми она сверхвежливо, конкретно, одновременно стараясь создать иллюзию на том конце провода, что собеседник для банка – царь и бог.
Даже главный бухгалтер признала Лизины организаторские способности и отдала ей скоросшиватели с подборкой материалов по предыдущим собраниям пайщиков. И только заместитель директора банка Краснянская приняла Лизу в штыки.
– Без году в банке неделя, а власти взяла. Не надорвалась бы милая.
Контакта с нею у Лизы не получилось.
Ничего стоящего внимания за неделю до собрания не случилось, если не считать того, что банк был похож на растревоженный улей. Надо думать! Весть о разыгрываемых призах никого не оставила равнодушным. Если раньше собрание пайщиков приравнивалось сотрудниками банка к разовому выезду на природу и обиженных практически не было, то на этот раз банк встал на уши. Никто не хотел остаться за бортом этого мероприятия и рвался на пароход. Каждый считал, что фортуна – его родная тетя, а она-то уж ему или ей намажет дополнительно повидлом и так достаточно сладкую банковскую булку.