– Ты не торопись, я тебя на служебной машине доставлю. Сегодня шефу она только к обеду понадобится. Водитель сейчас подъедет. Во сколько, говоришь отплытие?
– В девять!
– Вот к девяти и подъедем.
Любил Ван Ваныч пустить пыль в глаза. Хлебом его не корми, дай только выделиться среди окружающих. Одевался он наподобие великих артистов, платок на шее, зимой белое шелковое кашне, плащ до пят. Мефистофель рядом с ним смотрелся бы бледной поганкой. Вот и сейчас он хотел удивить банковский народ. Эффектно они, конечно, подъехали. Страж в порту не хотел пускать их на пирс, но ему в нос была сунута красная корочка и две машины: черный джип с мигалкой и шестисотый Мерседес подрулили прямо к трапу белоснежного парохода. До отплытия оставалось пять минут. Те из сотрудников банка, кто успел уже заселиться и от нечего делать стоял на верхней палубе, начали гадать, кто же прибыл. Прозвучало несколько версий.
– Цезарь, наверно, кого-то пригласил из ЦБ.
– Из налоговой инспекции.
– Ты что, они светиться не любят.
– Наши вроде все! – сказал хозяйственник, сверяясь со списком.
– Может из правительства кто?
– Скажешь то же!
Выждав для пущей важности секунд тридцать, наконец, из Мерседеса вышел подчиненный Ван Ваныча, амбал в черном костюме, покрутил по сторонам головой и только после этого открыл дверцу автомобиля. Вслед за ним с другой стороны открыл дверцу Ван Ваныч, вышел, оглядел пустую пристань и сунул голову в нутро автомобиля.
– Не суетись! – подмигнув, сказал он Лизе. – Пол банка сейчас на тебя будет глазеть.
Он подал ей руку, и Лиза оказалась рядом с ним. У трапа стоял Федор Галушкин, во все глаза уставившись на Лизу Беркут. Он давным-давно должен был привыкнуть к подобным кортежам, но каждый раз представительный выезд приводил его в восхищение и священный трепет.
– Здравствуй, Федя, – как можно непринужденнее сказала Лиза. – Я не опоздала!
– Нет! С немецкой точностью прибыла. А я уж начал о тебе волноваться! – не моргнув глазом, соврал он.
Лиза стояла и не знала, что ей дальше делать? Зато у Ван Ваныча хорошо был отработан и срежисирован этот ритуал.
– Ты хозяйственник? – спросил он Федора Галушкина.
– А что не похож? – переспросил, улыбаясь Федя.
– Похож. У нас свой такой же откормленный. Иди сюда! – властно приказал Ван Ваныч. Есть что-то такое грозное в генералах, хоть и отставных, что заставляет человека повиноваться им. Вот и Федя, покинув корабль, безропотно поплелся к автомобилю.
– Держи чемодан! Отнеси его в каюту Елизаветы.
Из багажника Мерседеса появился тот саквояж, что вчера всей семьей Шпаки собирали Лизе в дорогу.