– И взял?
– Еще как.
– А дальше?
Я рассмеялся:
– А дальше, в тот же вечер он пошел в казино.
– И…и…и?
– И ему начистили, как положено рыло.
Насте видно надоело слушать нашу с Данилой трепотню. Она резко меня перебила на самом интересном месте.
– Посчитайте монеты, и сразу узнаем, куда он уехал. Если все монеты здесь, значит у него какие то свои дела, а если не хватает одной монеты, значит, он уехал к специалистам на консультацию.
Данила принес с кухни тряпку и разложил ее на столе. Деревянной ложкой, замутив очищающий раствор, он стал вытаскивать монеты. Первая банка была с серебром. На стол ложились тонкие монетки, больше похожие на лепестки. За ночь с них слетел вековой нарост, накипь, как сказал Данила. Мы пересчитали монеты. Семьдесят три. Серебряные все были на месте. Настала очередь медных. Они легли рядом с серебром, отливая, как сазан на солнце краснотой. Шестьдесят. Все на месте.
– Уехал по своим делам, – сделали мы вывод.
– Как вы думаете, ценные они? – забеспокоился Данила.
– Сказано же тебе было, монеты семнадцатого века. Медные, это копейки. А серебро – деньга, – поучала Данилу Настя. – Ценные наверно. Видишь, как хорошо сохранились. Глянь, – сунула она одну монету Даниле под нос, – мурло тут нарисовано, прям как у тебя.
Мои друзья, чуть не подрались. Пришлось их разнимать. Успокоившись, мы задумались, о том, что нам делать дальше с нашим кладом. По хорошему сдать бы его государству. Только куда?
Мы остановились на промежуточном варианте, решили подождать, пока вернется Петр Петрович. На всякий случай, собрав монеты, мы высыпали их обратно по своим банкам и поставили на подоконник. Пусть с улицы будет нам видно, на месте ли они. Для верности, Данила как шеф-повар помешал еще внутри ложкой. Раствор и так был мутный, теперь же стал серо-буро-малиновым. В это время во дворе залаял Балбес. Мы выглянули в окошко. У калитки, заглядывая в дом, стояла почтальонша.
– Петр Петрович!
– Чего надо? – на крыльцо вышел Данила.
– Как же грубо он разговаривает с женщинами, – пожаловалась мне Настя.
Я промолчал. Для грубости у Данилы была веская причина. Телеграмму принесла наша старая знакомая Виолетта. А между ней и Данилой пробежала черная кошка. До работы на почте, она ударно трудилась старшим кассиром в кассе пересчета филиала «Рашэн банка», пока не встретилась с нами.
Из старших кассиров мы с Данилой помогли ей перейти в почтальоны, а это резкое понижение общественного статуса. Теперь Виолетта и Данила смотрели друг на друга, как мангуста на кобру и наоборот.
– Почтовая сумка вам очень к лицу, – сделал комплимент Данила. Более ядовито он не мог ее укусить. Виолетта сузила глаза и зло прошипела.