Йога занимает точно такую же позицию: пракрити делает опыт возможным и в то же время способствует спасению Я (ЙС, II, 18). Вьяса добавляет важную деталь: порабощение, говорит он, это на самом деле только главенствующее положение буддхи, когда высшая цель еще не достигнута, а освобождение ступень, на котором она уже осуществлена.
В следующей главе мы увидим, с помощью каких психофизиологических приемов можно, согласно йоге, достичь этой цели. С точки зрения санкхьи, независимость достигается почти автоматически, когда буддхи приводит человека к порогу "пробуждения". Лишь только реализовано самопрозрение, интеллект и всякие другие психоментальные (и, значит, материальные) сущности, ложно приписывавшиеся Пуруше, отбрасываются от него, возвращаясь в бесформенность пракрити, подобно "танцору, который удаляется после того, как он удовлетворил эстетические желания своей госпожи". (Это сравнение часто встречается как в "Махабхарате", так и в трактатах санкхьи: см. СС, III, 69; СК, 59.) "Нет ничего более чувствительного, чем пракрити; едва она скажет себе: "Я узнана", то больше не показывается на глазах Пуруши" (СК, 61). Таково состояние человека, "освобожденного в этой жизни" (дживанмукта): святой продолжает жить, потому что его кармическое наследие остается неизрасходованным, наподобие того как гончарный круг горшечника продолжает вращаться с привычной скоростью и тогда, когда горшок уже закончен. Но когда приходит смерть, Пуруша, покидая тело, полностью освобождается (СК, 68).
КАК ВОЗМОЖНО ОСВОБОЖДЕНИЕ?
Санкхья-йога полагает, что "Пуруша не может быть ни рожденным, ни умершим; ни покорным, ни вольнолюбивым; ни жаждущим свободы, ни освобожденным". "Его бытие исключает любую из таких возможностей" (СС, 1,160). Пуруша чист, вечен, свободен; он не может быть связан, поскольку не вступает в отношения ни с кем, кроме самого себя. (Есть, однако, разница между освобожденным Духом и тем Духом, который все еще пребывает в иллюзорной связанности; эта разница заключается в упадхи. Упадхи, "ложное отношение", является основанием таинственного соединения Пуруши и психоментальных состояний, из-за чего, собственно, человек и не понимает, что оно иллюзорно.) Однако человек считает, что Пуруша порабощен, хотя и способен стать независимым: таковы иллюзии нашей психоментальной жизни. На самом деле "порабощенный" Дух свободен изначально. Если процесс его освобождения кажется нам неким драматическим событием, это потому, что мы рассматриваем его слишком по-человечески. Дух – только зритель (сакшин), а избавление, мукти – лишь осознание этой вечной свободы. Это я полагаю, что Я страдает, я верю, что Я связан, я желаю независимости. В тот самый момент, когда, пробудившись до понимания того, что это "я" (асмита) есть продукт пракрити, я понимаю и то, что все существование – лишь цепь моментов страдания, что истинный Дух "бесстрастно созерцает" драму "личности".