Понятно, что его положение непостижимо: он еще живет, но уже свободен; имеет тело и все-таки знает самого себя (и поэтому он – Пуруша); он существует в длительности – и в то же время бессмертен; наконец, он совпадает со всем миром, хотя сам – лишь фрагмент его, и т.д. Однако к осуществлению этого парадокса индийский дух стремился с самого начала своей истории. Чем еще являются эти "человекобоги", о которых мы упоминали раньше, если не "геометрической точкой", где совпадают божественное и человеческое, бытие и небытие, вечность и смерть, целое и часть? Если посмотреть на все цивилизации, то, возможно, именно для Индии окажется наиболее характерна жизнь "под знаком человекобожия".
* Виджнянабхикшу отталкивается здесь от интерпретаций, предложенных Вьясой и Вачаспатимишрой, которые берут термин "бхава" в отношении к терминам "мир", "мирская, обыденная жизнь". В этом смысле значение сутры, согласно Виджнянабхикшу, может быть таким: боги наслаждаются самадхи, произведенным профанными (бхава) средствами, а не: боги наслаждаются самадхи, вызванным естественными средствами (т.е. спонтанно).
Вспомним еще раз ступени этого долгого, сложного пути, описанного в книге Патанджали. Цель его предельна ясна: освобождение человека от обусловленности, достижение абсолютной независимости, осуществление совершенного состояния духа. Метод йоги включает в себя ряд различных технических приемов (физиологических, ментальных, мистических), но всем им свойственна общая черта – они антисоциальны, или, иначе, антигуманны. Мирянин живет в обществе, женится, продлевает род; йога же предписывает абсолютное уединение и целомудрие. Над человеком "довлеет" его собственная жизнь; йогин же отказывается "позволять себе жить вволю": бесконечным телесным движениям он противопоставляет статичную, неподвижную позу асану; возбужденное, неритмичное, изменчивое дыхание он отвергает в пользу пранаямы – даже во сне такое его дыхание бессознательно удерживается; на хаотический поток психоментальной жизни он отвечает "фиксацией сознания на одной точке", которая является первым шагом к тому окончательному выходу из-под власти феноменального мира, который он обретет в дальнейшем через пратьяхару. Все йогические предписания, от уединения и целомудрия вплоть до саньямы, преследуют, в сущности, одну и ту же цель – поступать с точностью наоборот по отношению к тому, как поступают обыкновенные люди. Ориентация всегда остается той же самой – реагировать против "нормальных", "повседневных" – одним словом, против "человеческих" наклонностей.