И главное, перед обедом зашел сам Главред и, швырнув на стол журнал со статьей этого Сайгина, буркнул, — учись.
Бенедиктинский достал пачку сигарет и, в ожидании своей очереди, закурил и уставился на экран одного из телевизоров, стоящих в витрине магазина по соседству.
Впрочем, во всех телевизорах показывали одно и тоже — спецрепортаж РТР. Молоденькая корреспондентка, то и дело, поправляя свою прическу, бодренько лепетала что-то о рассекреченных архивах и великих тайнах советской эпохи.
Алексей прислушался.
— А теперь обратимся к очевидице этого покушения. Марфа Ильинишна, Марфа Ильинишна, — закричала смазливая корреспондентка, — расскажите, что вы видели.
— Ась, — совсем древняя старуха приложила ладонь к уху.
— Расскажите, что вы помните о покушении.
— О каком покушении?
— На Сталина.
— Свят, свят, свят.
— Ну вспомните, вы же только что мне рассказывали, как идете вы домой с рабкрина, а в подъезде…
— Не с рабкрина, а с рабфака, милая. И не домой, а к подружке. Драмкружок у нее дома был. Спектакли мы там ставили. Знаете, Горького, Чехова… Помните это: — «Ах, отчего люди не летают…»
— Марфа Ильинична, и кого вы встретили в подъезде?
— Да никого мы не встретили. Просто наверх мимо нас несколько мильцонеров прошмыгнули. Ну, мы с Зинкой девчонки любопытные были, хулиганистые. Бывало, пойдут мальчишки купаться голышом, а мы…
— Марфа Ильинишна, не будем отвлекаться.
— Увлекаться? Не-е, мы мальчиками тогда еще не увлекались. Куда там. Нам ведь тогда еще о пятнадцать было. Это теперь уже в двенадцать в подоле приносят, а мы не-е… Только крапивы мальчишкам в брошенные трусы насуем…
— Марфа Ильинишна, прошмыгнули милиционеры наверх, а дальше?
— А дальше, мы за ними. Поднялись, значит, заглянули на чердак, а там мильцонеры мужику руки крутят, а рядом, значит, ружжо с понзорной трубой валяется.
— Снайперское?
— А что, если семьдесят лет прошло, сразу и старперское? Эх молодежь. Сейчас тоже такие ружия делают, с понзорной трубой. Я в кино одном видела. Смерть кильора называется. Там еще этот кильор — такой бугай с небритой рожей… ну ты подумай…
— Марфа Ильинишна, ну скрутили милиционеры этого мужика, а дальше?
— А что дальше? Ну, спустились мы к Зинке, а у нее, надо сказать, все окна на улицу выходят. Так вот, села я за пианину, чтобы Чехова этого сыграть, значит….
— Марфа Ильинична…
— Ну да, я и говорю, села я за пианину, гляжу в окно, а на улице полно народу. Все радуются, руками машут и кричат «Сталин, Сталин!» И едет такая большая черная машина, а вокруг ишо пяток помельчеею. Значит, мужик-то тот — кильором был, по-нынешнему. Сталина хотел убить. Только дурак он был.