Карлон резко замолчал, затем свистящим шепотом выдавил:
— Что?!
Девушка проворно отскочила назад, заметив, как ее противник качнулся вперед. Тело непроизвольно развернулось всем корпусом к угрозе, левая нога отошла назад, вес сосредоточился на передней. Руки приподнялись, прикрывая голову и уязвимый живот от нападения. Рефлексы, будь они прокляты. В последнее время судьба даровала Андрею достаточно ситуаций для воскрешения забытых навыков — хотя лучше бы им оставаться похороненными.
Сжатые кулаки иначе как угрозой не назовешь, жрец остановился. Такого отпора он не ожидал, судя по всему, однако отступать не собирался. Вообще-то жаль, чем бы дело ни закончилось, из монастыря придется уйти, покушения на «святую персону» вожака мораги не простят. Тик, при всей своей флегматичности, и то вмешается, что уж говорить про остальных.
— Значит, так? — Карлон взглянул прямо в глаза Селесте и довольно улыбнулся. — Ты сама выбрала свою судьбу, еретичка.
У Аларики возникло неприятное чувство, что ее пытаются обмануть. Любая женщина обладает прекрасно развитой интуицией, правда, не всегда прислушивается к голосу подсознания, предпочитая оставаться обманутой. Ведь так приятно видеть избранника самым красивым, сильным, нежным, любящим… список можно продолжить до бесконечности. Спустя какое-то время совместный быт разрушает придуманную иллюзию, и все поступки мужчины видятся в новом, негативном свете. То, что раньше нравилось, вызывает отторжение — шутки кажутся плоскими, храбрость становится глупостью, осторожность превращается в трусость, а умные рассуждения выглядят форменным нарциссизмом, снобизмом и самолюбованием. Сумеет ли женщина принять мужчину со всеми его недостатками или предпочтет расстаться, заранее не предскажет и сам господь-вседержитель.
Этап «отторжения» Аларика успешно миновала по причине изначально ровных отношений. Артака она не любила, все его заскоки видела с момента знакомства, просто по сравнению с остальными вариантами этот явно был выигрышным. И за прошедшее время певица прекрасно успела изучить своего бывшего любовника, поэтому сейчас ей не составило труда распознать нотку фальши в его словах.
— Так чем же старшему брату не угодила Селеста?
— Она чужая, и этого достаточно. Не думай о ней, подумай о себе. Вы проводите вместе слишком много времени, ты внимаешь ее речам, постепенно меняясь и отдаляясь от меня. От нас. Даже я не уверен, насколько крепкой осталась твоя вера, что уж говорить о старшем брате.
— Меняюсь? — переспросила Аларика. — Пожалуй, что так. Всего неделю назад я не осмелилась бы говорить с тобой так, как говорю сейчас. И, знаешь, мне нравятся эти перемены!