– Девочка не больна, мы только голодны: не выбрасывайте нас, мы едем к моему отцу в Константинополь. Мой муж умер, его задавило на стройке, и французская компания не пожелала нам ничего заплатить. Но я не могла ждать суда, мы умерли бы с голода. Пришлось всё продать и кое-как добраться до Севастополя. Я отдала последние деньги за билет; не знаю, как и доедем. Но билет мой в порядке, — быстро говорила бедняжка, в полном смятении протягивая капитану билет.
Должно быть, нужда свалилась на неё внезапно. Костюм, вероятно ещё совсем недавно купленный, был в пыли и пятнах; платье на детях тоже новое и тоже перепачканное в дороге. Высовывавшиеся из-под юбки ножки девочки были обуты в крохотные лакированные туфельки, совершенно не пригодные для далёкого путешествия.
Мольба и страх за детей, которых она прижимала к себе, слабость, отчаяние — столько чувств отражалось в глазах этого существа, что у меня защекотало в горле и, не думая, что я делаю, я наклонился и поднял девочку на руки.
– Нельзя её здесь оставлять, — сказал я И. — Уступим ей свою каюту.
– В этом мало пользы, — ответил за него капитан. — Они все нуждаются в медицинской помощи. На пароходе есть платные палаты в лазарете первого класса. Если вы можете оплатить ей дорогу в такой каюте, — она получит возможность отдохнуть, набраться сил и сойти с парохода здоровой. Ведь она сейчас упадёт в обморок.
Не успел он договорить, как доктор бросился к валившейся набок женщине. Капитан дважды свистнул в висевший у него на груди свисток, и перед нами вырос здоровенный матрос. — Разогнать толпу, — приказал ему капитан.
И точно по мановению волшебной палочки пассажиры расселись по своим местам, не дожидаясь вторичного окрика. — Теперь — носилки, — велел капитан. Пока ходили за носилками, И. поинтересовался, куда и кому внести деньги за отдельную палату для бедной женщины. Капитан написал записку, передал её доктору, приказав поместить мать с детьми в лучшую палату лазарета — каюту 1 А. Деньги следовало внести судовому кассиру, что вызвался немедленно исполнить младший из турок.
Женщина всё ещё не приходила в себя, и её уложили на носилки. Матрос протянул руки, чтобы взять девочку, но она крепко обхватила мою шею руками и громко заплакала. Я прижал девочку к себе и сказал И.. что сам отнесу ребёнка и останусь с больной матерью, пока она не придет в себя. Но И. отрицательно покачал головой:
– Отнеси дитя, дай матери капель из этого пузырька и немедленно возвращайся. У нас много дел. Но бедняжку мы не забудем. Скажи ей, как нас найти, пообещай, что мы вскоре ее навестим. Капли дай ей так, чтобы никто не видел, — шепнул он мне, и я двинулся вслед за носилками.