Наступила тишина. Вглядываясь в лица собеседников, Павел Максимович понял, что его речь не произвела на Струге и Пащенко должного впечатления. Антон Павлович равнодушно разглядывал на стене рекламные постеры «Битлз» начала семидесятых. Настоящие, не копии, они были взяты в рамки, под стекло, и для истинных ценителей являлись настоящим сокровищем. Именно по этой причине у входа сидел охранник и вяло рассматривал посетителей. Вяло, потому что сюда приходили лишь завсегдатаи, любящие спокойные компании, приглушенную музыку и предпочитающие пиво водке.
А Пащенко курил, и его взор был направлен в потолок.
– Вы знаете что-то, чего не знаю я? – отбросив сомнения, решился спросить Левенец.
– В общем, да, – сказал Струге. – Но это скорее не знания, а догадки.
– И в чем они состоят?
– В том, что правосудие идет не той дорогой. Наверное, заблудилось...
Левенец упер взгляд в судью.
– То есть?
Ему показалось, что кое-кто лезет в кое-какие не свои дела.
Наверное, Струге понял этот взгляд...
– Павел Максимович, давайте на этом пока остановимся. Это почти все, чем мы могли с вами поделиться. Складывается очень интересная ситуация. Вам нужно огласить законный приговор, а прокурору Пащенко необходимо, чтобы его следователи правильно расследовали свои дела и не поступили так, как с вами поступил следователь из районного отдела милиции, прислав в деле туфтовое обвинительное заключение. Что же касается меня... Скажу вам честно. Мне хочется помочь вам обоим, но по разным причинам. Вадим Андреевич мой друг детства, а вы ступили на опасную тропу.
Левенец шел по тротуару быстро потемневшей улицы и пытался разобраться в собственных чувствах. То ли кинули его сейчас на чем-то, то ли наградили? Кто знает... В голове смог, и непонятно, что явилось его причиной. То ли пиво, то ли разговор с двумя этими странными, но, безусловно, умными людьми. Кто знает...
– Что скажешь? – спросил Пащенко, едва за спиной Левенца закрылась дверь.
Антон пожал плечами:
– Трудно сейчас о чем-то говорить. У меня двойственные чувства. Я не знаю, как он поведет себя, если его начнут давить сверху. Вот тогда, Вадик, я на самом деле не знаю, как он поступит. Бесхребетник тут же определит Андрушевича на «строгач», и парень, пусть и не самый лучший в городе, будет мотать срок и звереть от несправедливости. Молодой судья со «стерженьком» будет распутывать дело в рамках следствия и предоставленных ментами данных, аккуратно лавируя между участниками процесса. В любом случае, друг Пащенко, Левенец сейчас «заряжен». Раз пришел к дому, значит, что-то в нем есть. Значит, есть и надежда...