– Ты знал, куда шел, судья.
Антон подтянул к себе бумаги, давая понять молодому судье, что занят.
Развернувшись, Левенец вышел.
Едва за ним захлопнулась дверь, Струге оттолкнул от себя кипу бумаг и снял с телефона трубку.
– Вадим? Давай встретимся на нашем месте в половине седьмого?
Их местом было старое кафе, сына хозяина которого Пащенко выручил из беды несколько лет назад. На парня вешали ни много ни мало – убийство замдиректора Терновской птицефабрики. Стрельба произошла в вагоне-ресторане поезда, следующего из Ташкента, и сын хозяина кафе, возвращавшийся из командировки, имел глупость в это время хлебать харчо за соседним столиком. Когда идет криминальный передел, а с места преступления убегает молодой парень, грузин по национальности, то нет вопроса, на кого вешать собак, особенно в том случае, когда истинный убийца оказался гораздо проворнее милиционеров. Дело передали в транспортную прокуратуру, и оно попало на расследование к Пащенко, тогда еще – старшему следователю по особо важным делам. Убийцу все равно не нашли, однако Вадим сумел сохранить жизнь парню. Не складывались в его деле бумажки одна к одной, когда он допрашивал главного подозреваемого и свидетелей, не складывались...
У Пащенко тогда очень сильно испортились отношения с оперативниками из УВДТ, мечтавшими по «свежаку» поднять «сто третью». Однако Вадим Андреевич Пащенко на это плевать хотел. Когда такого рода отношения портятся, то дискомфорт в дальнейшем ощущает не следователь прокуратуры, а милиционеры. Пащенко к ним идти не нужно, а вот они в его кабинете гости частые.
Как бы то ни было, у Струге с прокурором появилась возможность бесплатно обедать раз в неделю и пару раз в месяц сидеть в этом кафе за бокалом пива. Такими посещениями мужчины убыток хозяину не наносили, а тот, когда видел их, входящих, сиял от счастья. Да и как не сиять? Какой идиот, размышляющий над планом построения «крыши», пойдет в заведение, в котором тусуются люди, подобные Пащенко со Струге?
Когда Антон говорил Левенцу, что все очень просто, он знал, что лукавит не только перед ним, но и перед самим собой. Все было очень даже не просто. Со дня на день позвонит беспредельный на вид Яша Шебанин, о социальной принадлежности которого теперь размышлять уже не приходилось, и предложит поднять тост за «их случайное знакомство». Действо, очевидно, будет проходить где-нибудь в зоопарке. Со столика будет удобный вид на клетку с медведем, а над пастью бурого зависнет тот, кто продал Яше черепашку. И в тот момент, когда губы голодного мишки прикоснутся к подошвам ботинок продавца рептилий, наступит момент истины. Он расскажет, где взял черепаху и при каких обстоятельствах. Понятно, что за клетками казуаров, с попугаями на плечах, будет скрываться группа захвата. И вот тогда, когда они выскочат и начнут бить всех, включая медведя, эти обстоятельства и станут «новыми» в деле Андрушевича.