– Так точно, – по-военному отрапортовал капитан милиции. Вспомнив его лицо, Кряжин опять представил эти голубые, как утреннее небо, глаза, найти в которых хотя бы каплю чего-то темного было почти невозможно. Но найти, если есть желание, можно всегда. Тем более в глазах капитана милиции.
– Игорь, – сбросив обороты, назвал собеседника по имени Кряжин. – Я сомневаюсь относительно того, что вы не понимаете смысла понятия «явка с повинной». И даже не предполагаете, в чем я особенно уверен, что его не понимаю я. Итак, быстро, поскольку разговор по телефону: ваш явочный Варанов отработан по оперативной схеме? Только быстро, Смайлов! Это важно.
Для следователя, получающего такую информацию, на самом деле все важно именно в первую минуту. Впоследствии начинаются такие пертурбации, причем авторами их часто являются именно милиционеры, что раскрытое преступление рассыпается в суде независимо от профессионализма следователя.
– А потому, если ты, Смайлов, хочешь мне втюхать мульку о том, что какой-то Варанов с сидором за спиной приперся на Петровку, тридцать восемь, чтобы сделать явку с повинной об убийстве депутата Государственной думы Российской Федерации, то ты унижаешь мой разум.
– Ну... – послышалось в трубке. – Конечно, оперативная разработка имела место...
– Через час Варанов должен быть в моем кабинете, – отрезал Кряжин, повесил трубку и растер лицо.
Можно, конечно, поехать в следственный изолятор, но знакомиться с человеком, который дал признательные показания в совершении убийства депутата Государственной думы, Ивану Дмитриевичу хотелось именно здесь, на Большой Дмитровке. Для любого, кому тюрьма кажется адом и кто сталкивается с перспективой знакомства с ней впервые, лучшее место, чтобы сказать правду, – СИЗО. Тех же, кому зона – дом родной и кто в общей камере следственного изолятора чувствует себя, как в своей спальне, нужно везти к кованым воротам с большой бронзовой табличкой. От одного ее вида срок сразу кажется максимальным, и необходимость контакта со следователем сразу становится первична. Элементарная выкладка из курса психологии. Удобнее всего бить врага на своей территории. Кряжин сам когда-то играл в футбол, болел за свою команду, а потому тактика преимущества своего поля была ему хорошо известна.
Сейчас же Иван Дмитриевич о своем будущем визави не знал ничего. В тюрьме тот, со слов Смайлова, уже побывал. Сейчас стоит посмотреть на этого «явочника» в кабинете. От исхода разговора зависит и будущее.
Хотя и о подобных заявлениях – явках, выбиваемых из подозреваемых, как пыль из паласа, Кряжин не просто наслышан. Он их за двадцать лет начитался до рези в глазах. Девять явок из десяти рождаются на вторые сутки после задержания подозреваемого, то есть когда само понятие «явка» в данном контексте звучит по меньшей мере странно. Тогда, спросит кто-то, зачем нужен такой документ, как протокол упомянутой явки?