В ходе боев противник не организовал ни одной контратаки, ни одного контрудара. Китайские солдаты оказывали сопротивление нашим воинам, не выходя из окопов и блиндажей.
В окопах белокитайцы устраивались основательно, по-видимому, рассчитывали сидеть в них долго. В добротных, утепленных блиндажах мы обнаружили запасы муки, чумизы, риса и других продуктов питания. Словом, подготовился враг основательно, но это не помогло ему удержаться на занимаемых позициях. Наше командование определило уязвимое место в обороне противника. Главный удар был нанесен в промежуток между маньчжурским и чжалайнорским укреплениями. Это позволило изолировать их и разгромить по частям.
Однако вернемся к событиям 17 ноября. После захвата сопок перед 6-й ротой была поставлена задача занять высоты около железной дороги и тем самым перерезать пути отхода противника от станции Маньчжурия. Командир батальона передал в мое распоряжение 12 пулеметов и часть личного состава пулеметной роты И. Г. Тазова.
- Что с вашим командиром? - поинтересовался я у прибывших ко мне пулеметчиков.
- - Погиб, - ответили мне, и я услышал печальный рассказ о том, как это случилось.
Рота столкнулась с многократно превосходящими силами противника. Завязался жестокий бой. В разгар его у наших воинов кончились патроны, и тогда Тазов приказал срочно отвести замолчавшие пулеметы в безопасное место. Сам же остался лицом к лицу с врагом с небольшой группой красноармейцев. Бойцы, возглавляемые им, дали достойный отпор врагу. Не одну атаку отбили они. Тазов умело и уверенно руководил боем, враги видели, что в открытом бою советских воинов не одолеть. Тогда к Тазову подкрался белокитаец и бросил гранату. Так погиб красный командир И. Г. Тазов, до конца выполнив свой долг перед Родиной. Посмертно он был награжден орденом Красного Знамени.
Все 12 пулеметов роты Тазова и 6 пулеметов, имевшихся у нас ранее, я сосредоточил на главном направлении возможного прорыва маньчжурской группировки к Чжалайнору вдоль железной и шоссейной дорог. И, как показали события, поступил правильно.
Ночь на 18 ноября выдалась холодной. Дул резкий, пронизывающий ветер. Мороз пробирал до костей. Питались сухим пайком, горячую пищу доставить нам, находившимся в тылу врага, оказалось невозможно. Хлеб так замерз, что его пришлось рубить топором.
Чтобы хоть как-то обогреть личный состав, приказал развести на обратных скатах высоты костры. Однако противник тут же открыл по этому району артиллерийский огонь, и их пришлось потушить.
Во второй половине ночи из-за туч появилась луна. Стали вырисовываться контуры местности. Приглядевшись, я различил железную и идущую рядом с ней шоссейную дороги из Маньчжурии на Чжалайнор.